— Да, я слушаю, — экран проектора оставался пуст — Александр не любил видеосвязь, пусть даже с родным отцом.
— Я бы хотел вернуться к нашему последнему разговору.
— Так я и думал, — послышался вздох, — тут нам не о чем говорить. Твоя позиция мне известна, свою я менять не собираюсь.
— Напрасно. Ты можешь поставить под угрозу всю существующую систему.
— Да брось! Ты опять сгущаешь краски. В действительности, наши с тобой взгляды на перспективы дальнейшего развития Лиги не так уж сильно разнятся. Мы расходимся лишь в оценке текущего момента: ты считаешь, что еще рано, а мне кажется, что в самый раз. Ты вечно перестраховываешься.
— А ты всегда прешь на рожон! — Председатель не сдерживал своего раздражения, — когда-нибудь ты точно допрыгаешься.
— Что ж, тогда это будет мне уроком, — поле битвы, пусть и скоротечной, оставалось за Александром, — но не в этот раз.
— Кстати, «этот раз» вполне может и не состояться.
— Ты о заседании Совета?
— Угу.
— Но почему? — удивился Александр. — Все из-за последних инцидентов?
— Да. Сегодня мне звонили Карачан и Пешко — они официально уведомили меня, что не будут присутствовать. Еще один отказ, и созыв Совета потеряет смысл из-за отсутствия кворума. А даже если Совет и состоится, то наверняка будет посвящен совсем другим, куда более насущным вопросам.
— Вот дерьмо! — триумф несколько откладывался, — как легко манипулировать людьми, когда они напуганы!
— Я никем не манипулировал. Просто изложил людям факты.
— Ну да, конечно, — съязвил Александр, — и что за факты?
— Касательно последнего убийства.
— А поподробнее? Что ты успел раскопать?
— Вместо того чтобы занимать голову думами о светлом будущем, взял бы лопату, да поразгребал бы сам весь этот навоз! Были бы тебе факты.
— Это называется разделением труда.
— Ладно, проехали, — Георгий Саттар тряхнул головой, — я обследовал парикмахера — он вычищен точно так же, как и все остальные. Невинен как младенец.
— Никаких зацепок?
— Никаких, — если бы Александр в этот момент видел бы своего отца, то мог бы догадаться, что тот что-то замалчивает, но он сам заблокировал видеосвязь. Разговор по телефону все же имеет свои преимущества, — думаю, работал Коновал. Грубо, безжалостно, но, как видим, эффективно. Автографа не оставил. Зато есть одна недостача, которая меня здорово беспокоит.
— Какая?
— Влада до сих пор не нашли.
— Все еще не нашли!? Полный абсурд! Это же не пуговица какая-то, чтобы теряться!
— То-то и удивляет. Выходит так, будто он сознательно скрылся с места убийства.
— То есть ты хочешь сказать, что Перфекта замучили угрызения совести из-за того, что он не смог уберечь своего хозяина, и он решил тихонечко удалиться в пустыню, чтобы там замаливать свои грехи? Прямо ронин в бегах, честное слово!
— Не болтай ерунды!
— А что мне прикажете думать? Не мог же Левский сознательно заложить в своего Перфекта такую чушь!
— Тебе видней, — Председатель пожал плечами, — ты с ним больше моего общался.
— Я такую возможность исключаю, Стас был в подобных вопросах предельно пунктуален и корректен. Старший Арбитр, как-никак. Не мог он нам такую свинью подложить… — Александр запнулся, — ничего не понимаю.
— И ты еще удивлен, что люди напуганы! Где-то по городу шатается потерявший хозяина персональный Перфект с непонятными тараканами в голове, и я каждый раз, когда начинается выпуск новостей, боюсь услышать что-нибудь страшное. Он ведь может целый жилой квартал выкосить, прежде чем его остановят. Это же танк ходячий, а не человек. Спасибо, что хоть паспорта смертника у него нет, уже легче.
— Зато у твоего Паши такая машинка есть, — недовольно буркнул Александр, — вместо этого, лучше бы вы их «страховали». Сейчас такая кнопка ох как пригодилась бы.
— Ну извини, чего нет, того нет, — Георгий Саттар развел руками, — не все из нас так маниакально подозрительны как ты.
— Как видишь, иногда это бывает полезным.
— Ладно, проехали, — Председатель устало провел рукой по голому черепу, приглаживая уже давно сгинувшие волосы, — вопрос в том, что мы будем делать дальше?
— Большинство, как я понял, озабочено тем, чтобы не стать следующим номером в списке?