— Будет сделано, — коротко ответил Рогач.
Он взмахнул всеми четырьмя крыльями и поднялся в воздух. Путешественники изо всех сил вцепились в спинки и бока диванов. А Рогач развернулся в направлении юга и поплыл по воздуху величаво и стремительно.
— Каков пейзаж! — глубокомысленно заметил ученый Кувыркун. — Я бы сказал — изысканно картинный!
— Нашел время искать картинки! — фыркнул Страшила. — Держись крепче, того и гляди вывалишься. Самоделку что-то здорово качает.
— А ведь скоро стемнеет, — заметил Тип, увидев, что солнце клонится к горизонту. — Пожалуй, нам следовало бы дождаться утра. Кто знает, сможет ли Рогач лететь в темноте.
— Лично я этого не знаю, — отозвался Рогач. — Для меня, видите ли, все в новинку. Раньше ноги меня носили по земле и довольно быстро. А теперь они как будто спят.
— Так оно и есть, — кивнул Тип. — Мы ведь их не оживляли.
— Поскольку тебе предстояло летать, — пояснил Страшила, — а вовсе не бегать.
— Бегать мы и сами можем, — добавил Кувыркун.
— Задачу понял, — парировал Рогач. — Буду стараться как могу.
Некоторое время они летели в молчании. Вдруг Тыквоголовый заерзал на месте.
— Не знает ли кто, — спросил он встревоженно, — как тыквы переносят высоту?
— Плохо переносят, — ответил ему Кувыркун, — особенно если падают с высоты. Но в этом случае тыква перестает быть тыквой, а превращается в тыквенное пюре.
— Неужели нельзя ради друга удержаться от красного словца? Я же просил тебя! — сердито сказал Тип, оборачиваясь к Кувырку ну.
— Просил, просил, — согласился Жук, — и я уже столько раз удерживался — не сосчитать. Но что поделаешь, слова как циркачи, их так и тянет кувыркаться на потеху почтенной публике.
— В таком кувырканий нет ничего почтенного, — строго сказал Тип.
— Неужели? — Кувыркун был искренне удивлен.
— Надо бы знать, — продолжал мальчик. — Ученых Кувыркунов на свете, может, еще и не бывало, но показная кувырк-ученость, к сожалению, стара как мир.
Жук сконфузился и на некоторое время умолк.
Пересаживаясь с места на место. Страшила заметил на сиденье перечницу, оброненную Типом.
— Брось ты ее, — сказал мальчик. — В ней же ничего нет, к чему нам она теперь?
— А точно ничего нет? — спросил Страшила, с любопытством разглядывая коробочку.
— Еще бы, — пожал плечами Тип. — Я вытряс весь порошок до пылинки.
— Но у нее, похоже, два дна, — вдруг объявил Страшила. — Смотрите, между внутренним дном и наружным — расстояние не меньше пальца.
— Дай-ка я погляжу, — попросил Железный Дровосек, забирая коробочку из рук приятеля.
Обследовав ее со всех сторон, он громко подтвердил.
— Так и есть: дно фальшивое. Что бы это означало?
— А нельзя ли заглянуть внутрь? — спросил Тип, чье любопытство разгорелось не на шутку.
— Почему бы нет? Нижнее дно отвинчивается, — сказал Железный Дровосек. — Вот только пальцы меня сегодня плохо слушаются Будь добр, попробуй-ка ты.
Он передал перечницу Типу, и тот без малейшего труда отвинтил дно. В углублении обнаружились три серебряные пилюли и аккуратно сложенный листок бумаги. Осторожно, стараясь не обронить пилюли, мальчик развернул его и увидел несколько строк, написанных красивым четким почерком красными чернилами.
— Прочти вслух, — попросил Страшила.
— «Знаменитые нежелательные пилюли доктора Пипта. Способ применения: проглоти пилюлю, досчитай по два до семнадцати и загадай желание. Оно будет тут же исполнено. Просьба соблюдать осторожность! Хранить в сухом и темном месте!»
— Вот так находка! — закричал Страшила.
— Находка и впрямь ценная, — согласился Тип. — Эти пилюли могут нам очень пригодиться. Интересно, знала ли сама старая Момби о том, что запрятано под дном перечницы? Помню, она говорила мне, что оживительный порошок достался ей от Кривого Колдуна, которого именуют доктор Пипт.
— Это, должно быть, могучий волшебник! — воскликнул Железный Дровосек. — Порошок подействовал без обмана, стало быть, и пилюлям можно верить.
— Только вот как же, — почесал в затылке Страшила, — досчитать до семнадцати по два? Семнадцать же — нечетное число.
— Правда, — разочарованно протянул Тип. — Досчитать по два до семнадцати совершенно невозможно.
— Выходит, на пилюли надежды нет, — захныкал Тыквоголовый. — Ах, беда, беда! А я-то как раз хотел пожелать, чтобы моя голова вечно сохраняла свежесть.
— Еще чего придумал! — оборвал его Страшила. — Если бы мы могли воспользоваться пилюлями, неужели не нашлось бы желания поважнее?