С 1938 по 1977 год, примерно в тот самый период, когда Волков сочинял и публиковал свои произведения для детей, он написал двадцать пять тетрадей личных дневников. Они начинаются с очерка, озаглавленного «Первые шаги в большую литературу, 1931–1938» (ВА/ТГПУ). Очевидно, что эти записи не были лишь фиксацией его частной жизни, но, видимо, рассматривались как свидетельство участия в детской литературе и создавались с прицелом на последующую публикацию. В дополнение к неизданным воспоминаниям и дневникам сохранился большой корпус личных бумаг писателя, включающих автобиографии и отчеты о работе, частную переписку и материалы о педагогической деятельности (ВА/ТГПУ). Все вместе эти письменные свидетельства представляют ценный источник информации о длинной и яркой жизни А. М. Волкова, а также об удивительном времени, в которое он жил.
Опираясь на написанное Волковым, его дневники, интервью, данные Черных, письма и документы, опубликованные в монографии Галкиной, я попробую представить короткий биографический очерк жизни этого человека и его времени. Принимая во внимание большую субъективность жизнеописания, которое оставил писатель, читателю должен помнить о бездоказательности многих его воспоминаний. Даже в разных вариантах автобиографии здесь и там всплывают противоречивые факты. Несмотря на это, бесценные архивные документы восполняют многие лакуны и воссоздают облик малоизвестного человека и историю жизни писателя, остававшегося в тени созданных им сказок, столь любимых в России. А главное, они открывают важные детали сложной и увлекательной истории того, как и почему «Удивительный волшебник страны Оз» оказался опубликован за железным занавесом.
История семьи Волкова
Предки Волкова по отцовской линии – прадедушка Архип и прабабушка Мария Волковы7 – были крестьянами-староверами. Староверы отделились от Русской православной церкви в знак протеста против реформ, проводившихся патриархом Никоном в 1666 году. Подобно общинам амишей и меннонитов в США, староверы строго соблюдали традиции и придерживались консервативных религиозных убеждений, что отдаляло их от внешнего мира. Волков вспоминал, что жизнь в селе староверов была основана на строгом соблюдении моральных правил и обычаев, по которым каждый ел только из своей посуды, а курение считалось смертным грехом (Черных 1981, 206). Русские цари считали их угрозой российскому государству и относились к ним с опаской из‐за их твердых убеждений и отказа подчиняться обрядам русской православной церкви. Некоторые староверы бежали из европейской части России по своей воле, но многих насильно переселяли подальше от столицы, часто в отдаленные районы Сибири и Средней Азии. Для колонизации территорий и под предлогом защиты от туземных народов, таких как казахи, Екатерина Великая повелела построить более пятидесяти крепостей в Северном Казахстане (Robbins 2008, 130). Предки Волкова по отцовской линии оказались в числе тысяч староверов, которых царица отправила в ссылку в 1760‐е. Они жили в староверческом поселении Секисовка недалеко от нынешней северо-восточной границы Казахстана. К 1912 году население города увеличилось до пяти тысяч жителей, из которых 60 процентов считали себя староверами. Рассказывая о детстве своих родителей, Волков отмечал, что секисовские крестьяне покупали лишь то, что не могли произвести самостоятельно (Черных 1981, 205). В суровых и трудных условиях дед и бабка Волкова по отцовской линии воспитали шестерых сыновей и двух дочерей. Старший сын Михаил женился на Аксинии Потаповой. Она родила сына Мелентия (1861–1935?), отца будущего писателя, в тот самый год, когда царь Александр II освободил крепостных крестьян. Когда Мелентию исполнился 21 год, он записался в армию, в надежде, что его направят в офицерскую школу, где он сможет получить образование и таким образом улучшить перспективы семьи. В своих самых ранних мемуарах Волков вспоминает о том значении, которое его родители придавали образованию. В «Истории о жизни» он с горечью пишет о том, что его дед, ровесник таких великих русских писателей, как Пушкин, Гоголь и Лермонтов, никогда не слышал этих имен, а тем более не читал их произведений, поскольку в Секисовке в то время грамотными были лишь священники (1978, 61).
7
В автобиографическом эссе «Начало пути» Волков отмечает, что в это время в фамилии было еще одно «О» (Волоков), которое, по всей видимости, опустил отец Александра Мелентий.