Страна подкованных блох

Александр Браиловский СТРАНА ПОДКОВАННЫХ БЛОХ

Умом Россию не понять……В Россию можно только верить. Ф.И.Тютчев

(Любимая цитата многих русских)

…Давно пора, е…на мать, Умом Россию понимать!… И.М.Губерман

(Предложение подойти к вопросу рационально )

Я скорее согласен с Губерманом. И по форме, и по существу. Почему бы, в конце концов, не поговорить по душам, наплевав на политическую корректность и, как говорят французы, не назвать кошку кошкой? Недавние события в Грузии показали, что Россия не изменилась, что она по-прежнему остается империей, которая не желает расставаться со своей добычей, и что те соображения, которые вынудили меня, как и многих других, в свое время покинуть эту страну, совершенно не утратили актуальности. Обобщения всегда сомнительны (что, кстати, тоже – обобщение…). Может быть, для того, чтобы лучше разобраться в каких-то больших вопросах, лучше попытаться понять общее через частное. Через свое. Потому что свой опыт знаком лучше, чем чужой. Тем более, что этот опыт вовсе не уникален. Когда в 1985 году М.С.Горбачев начал перестройку, и начал ее с того, о чем мечтала российская интеллигенция, то есть и разрешил публиковать материалы, в которых говорилась правда о советской жизни, прошлой и настоящей, – появилась надежда. Надежда на то, что теперь, когда правда будет сказана и услышана, люди, обманутые советской пропагандой, поймут, почему они жили плохо, и станут жить лучше. «Жить не по лжи», как призывал А.И.Солженицын. Теперь, почти четверть века спустя, понимаешь, насколько наивными были такие представления. Впрочем, это стало понятно гораздо раньше. Тогда, во второй половине 80-х, интеллигенция зачитывалась «Новым миром» и «Огоньком». И, как это часто бывало, полагала, что и вся страна зачитывается этими же журналами и радуется наступившей свободе и гласности. Хотя некоторые письма читателей, публикуемые в этих же журналах, говорили о том, что радуются далеко не все читатели. А как-то раз, в очередном разговоре на московской кухне о судьбах всего на свете, мой друг, раздраженный моей наивностью, сказал: «Да пойми ты, наконец: кто читает твой «Огонек»? Тираж сколько – миллион, два миллиона? Ну, пусть каждый даст прочитать еще двум своим друзьям, – сколько получится, шесть миллионов? А в стране, знаешь, сколько живет? Триста этих самых миллионов! Представь себе огромный котел воды – и на поверхности пленочку масла. Пленочка – это читатели «Огонька». А полный воды котел – это все остальные. Теперь понял?!» Я понял. И вскоре уехал. Когда стало очевидно, что гласность вовсе не раскрыла народу глаза, что народ и так все знал, и, хуже всего, что народ все это, в общем, устраивало. Только раньше этому народу говорили, что он живет хорошо, что он – самый лучший, самый умный, самый добрый, самый трудолюбивый и самый справедливый, что он всех кормит и защищает. И народ этот подтвердил высказывания некоторых своих философов о «женственности» его натуры: он, как женщина, любил ушами и обожал тех, кто ему все это говорил. Женственность эта оказалась с изрядной примесью мазохизма: на протяжении всей своей истории русский народ более всего почитал и любил тех своих правителей, которые обращались с ним наиболее грубо и жестоко – Ивана Грозного («Грозный» – это ведь все-таки не «Ужасный», как называют этого царя европейцы, «Грозный» – это уважительно…), Петра Первого, Иосифа Сталина… А тех, кто пытался обращаться иначе, в грош не ставил, и, если не убивал, как Александра II (отменившего, между прочим, крепостное право и затеявшего серьезные и необходимые реформы), то ненавидел, презирал и прогонял, как Горбачева, предложившего стране жить по-человечески. (Что из этого получилось – другой вопрос, но предложение было сделано всерьез). Августовские события 2008 года – военное вторжение России в Грузию, якобы с целью защитить находящихся в Южной Осетии российских граждан, снова поставили старые вопросы о том, что такое Россия и что она означает для планеты. Чтобы это не звучало слишком высокопарно, поставим вопрос иначе: почему во все времена далеко не самые плохие люди, как только представлялась возможность, стремились убежать из этой страны, а те, кто не стремился или те, у кого это не получалось, жили там плохо, страдали и нередко были замучены и убиты? Собственно, вторая половина вопроса содержит ответ на первую. Об этом задумываешься, бывая на кладбище Сент-Женевьев-де-Буа, – ведь нет же подобных кладбищ, скажем, за пределами Франции, где были бы массово похоронены французы, вынужденные покинуть родину, чтобы их там не убили и не замучили… Или англичане, или итальянцы, или американцы. Нет, они тоже покидали свои страны и селились там, где им больше нравилось, – но ведь не оттого, что дома им жить было невозможно. Разве что немцы, в период нацизма, но ведь это столько не продлилось, и многие из тех, кто бежал от Гитлера и его приспешников, успели благополучно вернуться на родину. Да что там отдельные, пусть даже очень многочисленные, люди! Целые народы, целые государства, входившие в состав Российской империи (с 1922 года именовавшейся Советским Союзом), мечтали оторваться от России. И тех, кому это удалось, Россия не оставляет в покое по сей день. Уточню: я и не думаю оправдываться. Я считаю, что отъезд из России – в неизвестность, в чужую страну, с гуманитарной профессией, привязанной к русскому, а не какому-либо другому языку, с полным пониманием того, что жизнь придется начинать заново, с уровня, возможно, ниже нулевого, – был самым правильным поступком в моей жизни. Было очевидно, что придется очень трудно. Но оставаться в России больше не хотелось, потому что к этому времени стало ясно: то, чего я не приемлю в России, в ее народе, в образе мышления и образе жизни этого самого народа, является не отдельными недостатками, как думали многие, а сущностью этой страны и ее народа. И, понимая, что не могу изменить народ, предпочел сменить страну. Да, речь идет именно о народе. Потому что страна – это и есть народ. Не бывает так, чтобы жизнь в стране была нормально налажена, а народ при этом был ленивый, злобный и подлый. Но не бывает и так, чтобы народ был умный, работящий, добрый и справедливый, а жизнь в стране, где этот замечательный народ обитает, была тяжелой, грязной и невыносимой. В самом деле, что мешало России создать у себя человеческий образ жизни? Но… что значит – «человеческий»? Ну, например, чтобы люди работали на совесть, чтобы честная работа могла обеспечить возможность достойно жить, чтобы обман, взяточничество и воровство не становились преобладающей формой существования в стране, чтобы люди не материли друг друга почем зря, всячески выражая своим согражданам ненависть и презрение, чтобы не вставал вопрос: кто опаснее – преступники или милиция?… Итак, что же мешает? Просторы? Климат? Но просторы и климат такой страны, как например, Канада, с российскими вполне сопоставимы. Однако, как пел про Канаду Александр Городницкий, – «хоть похоже на Россию, только все же не Россия». Отсутствие природных ресурсов? Какое там отсутствие. В России есть все. Европа и мечтать не может о сотой доле российских природных богатств. С природными богатствами в России все прекрасно. Тогда, может быть, не что , а кто ? Кто-то мешает русским зажить нормально и достойно? Кто бы это мог быть? Евреи? Кавказцы, или, как давно вошло в российскую лексику, «лица кавказской национальности»? Маловато их всех, вместе взятых, чтобы отравлять существование 140-миллионному русскому народу. А если им это все-таки удается, то русский народ не вызывает уважения, позволяя этой горстке «негодяев» отравлять себе жизнь до такой степени. Да и зачем всем этим «нацменам» было бы отравлять жизнь в стране, в которой они сами живут?… Тогда, может, какие-нибудь заграничные злодеи? Да и им незачем. Все заинтересованы в том, чтобы Россия была мирной, процветающей страной, с которой можно было бы выгодно торговать. Значит, и не они. И выходит, что во всех бедах русского народа виноват только сам русский народ, и никто другой. Может быть, коммунисты так извратили образ мышления и жизни этого несчастного народа, что он до сих пор не может от этого оправиться? Боюсь, что нет. Потому что любой грамотный историк знает, что не может банда мерзавцев удерживаться у власти 70 лет, если народ – то есть большинство населения страны – это не устраивает. Коммунисты долго правили Россией именно потому, что их режим соответствовал чаяниям русского народа. Потому что минимум свободы – это и минимум ответственности. Пусть за тебя все решает кто-то другой. Такая позиция тоже не внушает к этому народу особого уважения. Но можно ли отождествлять советскую власть с Россией и русским народом? Можно. Потому что, кто бы ни были по происхождению зачинатели этой власти, режим этот привился и пустил корни ТОЛЬКО в России, – если, конечно, не говорить о таких странах, как Китай, Куба и Северная Корея… Ну, хорошо, а до советской власти? До 1917 года? Были, помнится, стенания на тему: «Какую Россию мы потеряли». Мол, до революции такая славная жизнь была, а потом пришли большевики и, как поручик Ржевский в анекдоте, все опошлили. При этом нередко намекалось, что среди этих пресловутых большевиков исконно русских-то было – раз-два и обчелся. Возможно. Виноваты оказались, как всегда, евреи. Они действительно принимали в революции самое активное участие. Но почему-то именно в России, а не в Америке или европейских странах. Может быть, потому, что в Америке и европейских странах в ХХ веке уже не устраивались еврейские погромы и не было черты оседлости и процентной нормы. И тогдашние евреи тоже наивно полагали, что проблема именно в несправедливом государственном устройстве, а не в народе страны, где их так унижали и обижали. К тому же некоторые из них тоже были воспитаны на классической русской литературе и верили в миф об исконной нравственности, доброте и прочих исключительных душевных достоинствах русского народа, которые народ этот в своей повседневной жизни тщательно и умело скрывает, – очевидно, опасаясь репрессий со стороны несправедливо устроенного государства и общества… В стране, где все хорошо, революций не бывает. Судя, опять-таки, по классической русской литературе, воровство, взяточничество, лень, пьянство, грубость и презрение к себе подобным существовали в этой стране всегда. Да, да, я знаю, что нехорошо хаять целый народ. В любом народе есть разные люди – хорошие и плохие, добрые и злобные, вежливые и хамы, честные и воры, труженики и лодыри. Но в том-то и дело, что образ жизни каждого народа зависит от того, какие люди в нем преобладают. Скажем, у европейцев вежливость – норма, а грубость и хамство – исключение. А у русских?… Причем – на любом уровне. И всегда. Когда император Николай I беседовал с поэтом Пушкиным по-русски, он ему «тыкал». А когда переходил на французский язык, автоматически обращался к поэту на «вы». Причем, если во времена Ивана Грозного царь холопу говорил «ты» и холоп царю – тоже «ты», то в николаевско-пушкинские времена ситуация была иной: Пушкин к царю на «ты» обратиться никак не мог. Во Франции, еще в 17-м веке, Людовик XIV как-то высказался в том смысле, что нельзя оскорблять человека, который ниже по положению, ибо он не имеет возможности потребовать удовлетворения. Этот король – символ французского абсолютизма – ни к одному своему подданному никогда не обращался на «ты». Но это – во Франции. Поэтому, говоря о народе и его образе жизни, мы вправе говорить о господствующих тенденциях, которые эту самую жизнь определяют. Да, не все немцы были фашистами и нацистами. Но Гитлер, тем не менее, был избран большинством голосов, и подтасовки и жульничества с подсчетом голосов там вроде бы не было (распространенная ошибка – Гитлера никогда не избирали, да и НСДАП в ноябре 1932 года при выборах в Рейхстаг набрала 39 % голосов, Гитлер был назначен канцлером решением президента Гинденбурга – ред.). И это означает, что немецкий народ ответствен за все, что произошло в результате этого избрания. И ответственность свою немцы признали. Признал ли русский народ свою ответственность за что-либо? Нет. Виноваты всегда и во всем были другие. Перефразируя дедушку Крылова, «у русского всегда нерусский виноват». Более того, русские искренне убеждены (им это долго внушали, и им это очень нравится), что они всех всегда спасали, защищали, кормили, несли всем свет и тепло. И вообще, все перед ними в неоплатном долгу. Но так ли это на самом деле? Сделали ли русские кому-нибудь что-нибудь хорошее? Да и с какой стати? Почему они должны были делать что-то хорошее кому-то другому? Каждая страна должна прежде всего заботиться о своих интересах и благополучии своих граждан. Тогда так: сделала ли Россия что-нибудь хорошее себе и своим гражданам? Жилось ли кому-нибудь, где-нибудь, когда-нибудь хуже, чем русским в России? С африканскими или латиноамериканскими народами и племенами сравнивать не надо, иначе получится еще обиднее. (Кстати, кажется, независимость Абхазии и Южной Осетии от Грузии, кроме России, признала только Никарагуа, а также Хамас и Хизбалла. Так что кое-что общее все же есть. Чудная компания, не правда ли, – Россия, Никарагуа, Хамас и Хизбалла!) Но, в конце концов, это их внутреннее русское дело. Как хотят, пускай так и живут, и с кем хотят пускай дружат. Беда в том, что Россия на протяжении всей своей истории не только никогда не умела жить по-человечески, но и навязывала это свое неумение другим народам. Она завоевывала новые территории, вместе с их населением, и навязывала этому населению свой образ жизни. В прежних учебниках истории говорилось, что все это Россия делала исключительно по доброте душевной. В одном из советских учебников истории была даже такая фраза: «Россия никогда не вела захватнических войн». Хотя простое сопоставление территорий Киевской Руси и Российской империи (или Советского Союза) этот постулат полностью опровергало. Но в чем огромное удобство – для правителей России, – так это в том, что у русского народа напрочь отсутствует критическое мышление. Когда началась перестройка и выяснилось, что в СССР тоже бьются самолеты, существуют организованная преступность, наркомания, проституция, и случаются стихийные бедствия (до горбачевской гласности все это имело место исключительно в капиталистических странах), многие россияне стали обвинять во всем этом Горбачева, потому что до него ничего такого в стране вроде бы не было. До него – страна перевыполняла планы, давала в закрома Родины, и все были счастливы (правда, в магазинах ничего нужного не было, но это никак не связывалось в народном сознании с постоянным перевыполнением планов во всех отраслях). В общем, русским не так уж сложно поверить в то, что это Грузия напала на Россию. Присоединяли, завоевывали и навязывали многие народы в истории человечества. Одни римляне чего стоили. Однако римляне, завоевывая и присоединяя, строили дороги, водопроводы и давали завоеванным и присоединенным народам вполне разумное государственное устройство. Можно ли то же самое сказать о русских, которые постоянно захватывали новые территории, еще не сумев как следует освоить и обустроить те, которые у них уже были?… Едва ли, если исходить из того факта, что практически все народы, которые находились под властью Российской империи или Советского Союза, при первой возможности стараются любой ценой отделаться от России, и эта тенденция оправдана: например, Финляндия, отделившись от России в 1918 году, стала благополучной, процветающей страной. Россия же, «избавившись» от Финляндии, лучше жить не стала. Удивительное дело: ведь по всем географическим, политическим и прочим мотивам, – и грузинам, и украинцам, и эстонцам, и литовцам, и латышам логичнее было бы поддерживать хорошие добрососедские отношения с Россией: ведь в этой России столько нефти, газа, она такая сильная, могла бы защитить в случае чего… Ан нет – все бегут! И страны, не входившие формально в состав Советского Союза, но оказавшиеся под его пятой после Второй мировой войны, – Польша, Румыния, Чехословакия, Венгрия, Восточная Германия, – тоже. Почему они так не любят русских? Тех самых русских, которые освободили их от Гитлера? Это, кстати, по поводу того, что Россия сделала хорошего другим. Действительно, это именно Россия перебила хребет нацистской Германии. Но и тут стоит задуматься. Речь вовсе не идет о каком бы то ни было ревизионизме. Речь о другом: какой ценой это было сделано? В прекрасном советском фильме «Белорусский вокзал» звучала песня Булата Окуджавы, где были такие слова: «…А нынче нам нужна одна победа, одна на всех, мы за ценой не постоим». Вот об этих словах задуматься и стоит. Ведь чудовищная цена, которую Советский Союз заплатил за Победу, стала поводом для гордости, хотя должна была бы вызвать гнев и чувство стыда. В сам