Если в ходе войны пафос этой борьбы и готовность принять смерть и не изменились, то положение борцов за свободу становилось все тяжелее, так как непонятным образом, даже во время Крымской войны, они не получали помощи от турок, а Россия постоянно посылала все новые подкрепления, в то время как у Шамиля почти не было артиллерии. К тому же ему самому мешало врожденное слепое стремление кавказцев к независимости и свободе. Ведь ему они тоже не подчинялись беспрекословно. Потерял же он своего лучшего и героического наиба Хаджи-Мурата, потому что старая кровная вражда посеяла между ними взаимное подозрение.
Так после Крымской войны все теснее сжималось кольцо превосходящих сил противника вокруг старого льва, и в 1859 году он был в конце концов взят в плен и вместе со своими соратниками, женами и детьми заключен в крепость Гуниб. После четырнадцатидневной осады и не принесшей успеха вылазки мюридов Шамиль вынужден был сдаться. Со всеми почестями везли его по всей России и довезли до царя, который принял его с огромным уважением и восхищением. Поняв во время поездки, против какой огромной державы он сражался 25 лет, он был поражен и доволен собой. Затем он совершил паломничество в Мекку и Медину, где и умер в 1871 году в возрасте 74 лет.
Но даже после победы и планомерного закрепления ее результатов русские никогда не проникали в самую глубь Кавказа. Хотя горец и учился у них чему-то, но он сохранял свою самобытность и придерживался своих обычаев, которые были его самой сильной опорой. А благороднейшие умы России отдали этой стране что-то вроде своей несчастной любви. При соприкосновении с природными силами и силой кавказского ландшафта русская поэзия всегда получала свежее дыхание.
Когда большевики разрушили стойкий мир и наводнили собой Кавказ и Дагестан, они не обнаружили здесь ни такого понятия, ни такого слова, как «пролетарий» и были вынуждены отказаться в своих призывах от этого неизвестного в горах термина. Неужели им повезет больше, чем восточным сатрапам и русским царям в желании сломить силу гор и сравнять с землей высокие вершины?
Отзывы
о первом издании 1936 года на немецком языке
Страна последних рыцарей, в которую ведет нас эта книга, находится в Кавказских горах. Это — родина горцев, которые на границе между Европой и Азией развили почти неизвестную нам культуру. Перед нами происходят события, более волнующие и привлекательные, чем любые поэтические фантазии, более суровые, но и более проникнутые любовью, чем может представить себе современная цивилизация. Борьба здесь все еще исходный, главный элемент жизни, верность — высшая добродетель, а кровная месть — единственное искупление. Но центром этого сурового мужского мира, священная, как в легендарные рыцарские времена, является нежная, изящная женщина. Андал, молодой потомок одного из древних аварских родов, воплощает в себе рыцарский образ во всей его чистоте, пока война с ее ужасами и большевизм с его ненавистью ко всему благородному не обрушиваются на него с бессмысленной жестокостью. Вынужденный, как и многие его земляки, покинуть родину, он продолжает и на чужбине чтить и соблюдать законы своего народа.
Луизе Лапорт удалось записать рассказы аварца Халил-бека с удивительным проникновением в особенности материала и содержания. Графика и акварели автора красноречиво свидетельствуют о неповторимых особенностях жизни и быта его народа.
Германия, 1937 год
Совсем по-новому предстает перед нами Северный Кавказ в книге Халил-бека Мусаясул «Страна последних рыцарей», изданной в Мюнхене, под редакцией Луизы Лапорт.
Она переносит нас в дикие, труднодоступные горы, к аварцам, одному из реликтовых племенных народов, еще в далекой древности осевших в Дагестане, где еще продолжает жить Прометей как символ закованной в цепи свободы и вечной надежды.
Недра Кавказа, по мнению греков, это кузница Гефеста, бога огня и кузнечного искусства, которому Зевс поручил приковать Прометея к горе Казбек. Миф о Золотом Руне тоже не забыт на Кавказе. Бурные потоки переселявшихся народов не раз бились об эти неприступные скалистые стены. Триумфальные шествия тюрков в VII веке и монгольских орд в XIII в. были вынуждены отступить перед крутыми и обрывистыми горами Дагестана.