Если американцев учат истории такие преподаватели, если американских политиков консультируют такие аналитики – не удивительно, что представления Соединённых Штатов Америки обо всём окружающем мире и о способах взаимодействия с ним (о невежестве американцев, извращённости и скудности их знаний пишет – то ли с горечью, то ли с возмущением – даже рьяный американский патриот, герой множества наших заметок Бжезинский) сводятся к старому анекдоту: у носорога очень плохое зрение – но при его массе это уже не его проблема. Более того, не будучи знакомы с уроками истории, они даже не представляют себе, как люди поступают со взбесившимися носорогами. И если положение дел в американской историографии не изменится – рано или поздно США придётся постигать правила обращения с опасными животными на собственной шкуре.
Как взорвали Чернобыль
Мировой опыт доказывает: любая авария так или иначе связана с нарушением установленного регламента работы. Приведём пример: откуда берутся регламенты и как нарушаются.
В апреле 1986-го на Чернобыльской атомной электростанции проводился заранее запланированный эксперимент. При отключении ядерного реактора накопившиеся в нём радиоактивные осколки ещё довольно долго продолжают распадаться, выделяя немалую энергию. Её хватает, чтобы реактор изрядное время оставался горячим и продолжал производить пар. Пар, как правило, просто стравливают через вспомогательные холодильники мимо турбины. Но можно направлять его на турбину, и он продолжит её вращать. Решили проверить, сколько времени это вращение может давать дополнительную энергию, достаточную, чтобы все механизмы станции работали без подключения штатных вспомогательных генераторов – дизельных.
Понятно, по ходу эксперимента вспомогательные генераторы не должны включаться. Персонал станции решил этого добиться простейшим способом: заблокировать все системы, обеспечивающие гарантированное включение генераторов, то есть системы аварийной реакции на поведение реактора.
Приостановка реактора – дело неторопливое. Тепловые энергетические установки так велики, что при быстром запуске или остановке нагрев и охлаждение неравномерны. Тепловые деформации могут что-то в конструкции поломать. Газовые турбины и дизели хороши в качестве вспомогательных и аварийных силовых установок потому, что сравнительно малы: при их быстром включении и выключении не возникает опасных термических напряжений.
Чернобыльский реактор останавливается в общей сложности около суток. И когда мощность реактора уже изрядно снизилась, последовал звонок из «Киевэнерго» с просьбой помочь. Дату плановой остановки реактора определили исходя из того, что к моменту его остановки на другой станции запустят агрегат, ранее остановленный на ремонт. Но ремонтники немного задержались, и из «Киевэнерго» попросили на несколько часов поддержать энергосистему.
Если бы среди сотрудников Чернобыльской АЭС были люди со специальным образованием реакторщиков, они бы, естественно, отказались. Но там были только обычные энергетики, не имеющие знаний, специфических именно для ядерной энергоустановки. В данном случае важно, что значительная часть осколков деления, помянутых ранее, активно поглощает нейтроны. Пока реактор работает на полную мощность, это не страшно: в нём всегда есть избыток свободных нейтронов, и их хватает на это поглощение. Но при снижении мощности остаётся концентрация осколков, соответствующая первоначальному режиму работы: осколки-то распадаются сравнительно медленно. Активность поглощения сохраняется на прежнем уровне, а активность выделения снижается. Поэтому разогнать реактор нельзя, пока он не постоит несколько дней, пока не распадутся поглощающие осколки.
Но, к сожалению, реакторщики в Чернобыле об этом просто не знали. Они начали снова разгонять реактор. Для этого им пришлось вывести штатные поглотители нейтронов (так называемые «управляющие стержни») практически полностью. Только тогда общий уровень поглощения снизился настолько, что активность реакции начала возрастать.
Но когда она выросла, поток нейтронов тоже вырос и буквально вымел поглощающие осколки. Ведь нейтроны превращают их в другие вещества, уже не столь активные в качестве поглотителей. Буквально за несколько секунд общее поглощение нейтронов в реакторе упало настолько, что реакция начала разгоняться сама собою. Образовался колоссальный избыток нейтронов.