Едва заглянув в окно, он понял, что эта комната принадлежит ребенку. Мальчику. Об этом говорили расставленные на полках игрушки. Но чем дольше Эван всматривался внутрь, тем сильнее ему казалось, что в комнате не все в порядке. Во-первых, все игрушки были очень старыми (почти как музейные экспонаты), а во-вторых, они были так аккуратно расставлены и разложены, что никому и в голову не пришло бы, что с ними когда-то играл ребенок. И вообще, вся комната была какая-то неправильная. Глядя на аккуратно застеленную постель и ровные ряды книг, стоящих корешок к корешку, Эван с невольной нежностью вспомнил собственную берлогу, с валяющимися повсюду носками и комиксами.
И тут Эван понял, на что похожа эта странная комната. Это был храм.
Не успел Эван подумать об этом, как увидел, что в комнате кто-то есть и с ужасом понял, что не имеет никакого права подглядывать в окошко. Человек сидел в темном углу за маленьким столиком, и лицо у него было грустное и несчастное. Должно быть, он почувствовал, что за ним наблюдают, потому что внезапно поднял голову и встретился глазами с Эваном. Грусть моментально исчезла из его глаз, сменившись бешенством. Мужчина бросился к окну, распахнул его и высунул голову наружу.
— Какого черта ты тут играешь, мальчик?! Это частное владение! Ты понял? Убирайся отсюда! Слезай немедленно, слышишь, что я тебе сказал?! Слезай, если не хочешь, чтобы я взял палку!
Мужчина был в такой ярости, что Эван, испугавшись, разжал руки и полетел вниз, ударился о нижние ветки и свалился на землю. Лежа на земле, Эван решил, что может рассчитывать на некое снисхождение, если не сочувствие со стороны мужчины, но не тут-то было! Человек в окне, кажется, еще больше разозлился.
— Малолетний разбойник! — громыхал он. — Убирайся с глаз моих! Если я еще хоть раз увижу тебя, то…
— Но доктор Мальтус! — вскричал Эван. — Меня зовут Эван Найлз. Вы сами пригласили меня сюда… Помните?
Доктора Мальтуса нисколько не тронули его слова. Он лишь нахмурился и рявкнул:
— Мне плевать, кто ты и откуда явился! Если я еще хоть раз увижу, что ты лезешь на это дерево, я изобью тебя до полусмерти! Ты хорошо меня понял?!
Эван горестно покивал.
Окно с грохотом захлопнулось, свирепое красное лицо скрылось, а несчастный Эван остался лежать на земле.
— Я, между прочим, мог ногу сломать, — горько сказал он. — И никому бы дела не было! И никто…
Он замолчал, нащупав под густыми зарослями сорной травы что-то холодное и гладкое. Эван осторожно раздвинул траву и посмотрел вниз. Он увидел небольшую металлическую табличку, привинченную к мраморной плите. На табличке были выбиты какие-то слова, и Эван, шевеля губами, прочитал:
«Я посадил это дерево в память о моем любимом сыне, Зигмунде, с которым я был жестоко и бессмысленно разлучен в этой жизни…» Дальше стояла дата. «Пусть это дерево вырастет большим и сильным и никогда не будет срублено юным, как жизнь моего сына. Память о нем останется со мной навеки» Внизу было высечено имя — Хью Мальтус.
— Жуть! — пробормотал про себя Эван. — День его смерти будет как раз завтра. Годовщина.
Тут он услышал, будто кто-то хихикнул, и быстро поднял голову. В одном из слуховых окошек он увидел лицо. Бледное и расплывчатое. Но Эван сразу узнал его.
Это был мальчик с фотографий!
Глава четвертая
У Эвана просто голова шла кругом от только что увиденного, но тут, к счастью, миссис Маллиган позвала его к ужину (сама она называла эту трапезу чаем).
Миссис Маллиган оказалась ужасной кухаркой. Во-первых, она не имела никакого представления о здоровом питании, а во-вторых, ей и в голову не приходило соотносить свое меню со стоящей на дворе жарой.
— Добрая простая пища для добрых простых людей! — угрюмо заявила она, ставя перед мальчиком миску с дымящейся тушеной бараниной. Кружочки жира плавали среди картошки и разваренной перловки, а безвкусные скользкие клецки, которые сначала показались Эвану милосердно маленькими и податливыми, на деле оказались настоящими айсбергами, таящими большую свою часть под поверхностью супа.
Пока Эван обливался потом над каждой ложкой, мисс Маллиган сообщила, что доктор не любит принимать пищу в обществе и предпочитает ужинать в одиночестве.
«Да уж! — подумал про себя Эван. — Мне кажется, доктор Мальтус вообще не любит никакого общества!» И зачем только он пригласил Эвана?!