Да… Нужно сознавать свои ошибки. У меня на родине, на диком Кавказе, если молодежь, спешившая на танцы в соседний аул, встречала по дороге старичье – она была так нерасчетлива, что уступала свои места в повозке. Глупее же всего было то, что очень часто молодежь спешила в восточном направлении, а старичью нужно было «хлебать киселя» на юг. Вот тогда, действительно, разыгрывалась комедия! Эти дураки шли пешком на свои танцы, а подводу уступали старым бродягам.
Или я вспоминаю случай общественного умопомешательства. Это произошло осенью. Ранней осенью, когда заканчиваются полевые работы и каждый час дороже золота. И вот, надо же было Джамботу из селения Черноярского не вовремя умереть! Его сердце, испорченное падением с коня на военной службе, разорвалось как раз перед тем, как наступила пора свозить снопы и молотить. Жена Джамбота, мальчишка-семилеток и старая теща не знали, что делать. Хоронить ли хозяина или убирать поле? Так вот, односельчане Джамбота как будто сговорились и сошли с ума. Они послали людей из более слабых работников помочь вдове похоронить мужа. А сами, изнемогая от работы на собственных участках, поздно вечером переходили на участок Джамбота и там, распевая похоронную песнь с припевом «орайда», убирали Джамботово поле…
Забавно было наблюдать этих самых односельчан-черноярцев, когда они повезли на своих подводах обмолоченное их же руками джамботовское зерно на мельницу и там настрого приказали мельнику смолоть это зерно в первую очередь. Прямо трудно понять: к чему и ради чего было потрачено столько времени и усилий? Как будто им кто-то мог заплатить? Ведь Джамботова семья ни копейки не заплатила!
Непростительные глупости делались на этом самом диком Кавказе, как я вижу и понимаю это сейчас, находясь в школе мировой цивилизации, в Европе.
Часть I
Горы и горцы
Глава I
В степях Моздокских
Десятки поколений князей Алхасовых родились и умерли в степи. Несколько веков тому назад их племя вышло из состава Золотой Орды и откочевало на юг, в район между Астраханью и Моздоком, ближе к Моздоку, к Тереку… Дед ныне живущих Алхасовых приобрел в Моздоке недвижимость: дом построил, при доме сараи, конюшни и прочие помещения для хозяйства. А до тех пор были Алхасовы кочевниками. И зимой и летом обдувал их степной ветер: круглый год проводили они среди бескрайней пустыни, летом нестерпимо жаркой, а зимой – жестоко суровой.
Дед Алхасовых умер в степи. Незадолго до смерти выехал проверить рабочих, работавших на недавно купленном участке под арбузы и кукурузу; задержался там день-другой. А на третий – утром не мог подняться с войлока, на котором спал. Хотели его в город везти, лечить. Но старик энергично щелкнул языком и отрицательно мотнул головой: «Йок!» (Нет!). Послали в город за старшим сыном, Тимуром. Тот приехал как раз вовремя, чтобы услышать последнюю волю умирающего родителя: «Учи детей, учи в школе, на офицеров и инженеров… но и степь пусть не забывают… если забудут степь, – Бог их забудет, и они пропадут…»
Старик умер, но волю его решили выполнить в точности. Решили, что старший внук Там-Булат будет учиться на офицера, а младший Батыр-Бек – на инженера. Правда, ни дед, высказавший последнюю волю по поводу судьбы внуков, ни отец, взявшийся за исполнение этой воли, ни вообще кто-либо из ближайших родственников не знали в точности, как делаются офицеры и инженеры.
Однако нет сомнений в том, что у старого степняка-деда действовал правильный инстинкт, когда он требовал дать образование внукам. Он если и не понимал разумом, то чувствовал, что наступают новые времена и что молодым людям недостаточно называться князьями, уметь укрощать и выезживать коней и вообще довольствоваться степным образованием.