Черный, изнурительный труд за гроши, за кусок хлеба и крышу над головой. Порой Чхеидзе казалось, что так будет всегда. Но в 1923 году его судьба резко меняется. Константин Александрович нелегально переходит границу Чехословакии, перебирается в Прагу и поступает на Русский юридический факультет. Корнет, кавалерист, офицер, в годы революции и гражданской войны не раз бывавший на волоске от смерти, садится на студенческую скамью и испытывает истинный восторг от того, что наконец может взять в руки книгу.
На юридическом факультете в Праге преподавали выдающиеся ученые – П. И. Новгородцев и П. Б. Струве, Н. О. Лосский и о. Сергий Булгаков, Г. В. Вернадский и Г. В. Флоровский, А. А. Кизеветтер и П. Н. Савицкий. Их собрала здесь «русская акция» президента Масарика, создавшая, насколько это было возможно, благоприятные условия для учебы эмигрантской, прежде всего военной молодежи и сделавшая столицу Чехословакии одним из главных образовательных центров русского зарубежья. Чхеидзе участвует в работе научных семинаров, пишет курсовые работы и читает, читает, читает…
Очень быстро он входит в литературные круги русской Праги. Первые литературные опыты, статьи и рассказы, печатаются в журналах «Казачий сполох», «Своими путями», «Кавказский горец». В 1925 году Чхеидзе вступает в Союз русских писателей и журналистов Чехословакии. Посещает заседания литературного кружка «Далиборка», возглавляемого прозаиком и литературным критиком П. А. Кожевниковым. И почти сразу определяет для себя главную тему творчества – Кавказ и еще раз Кавказ. Эта тема будет в центре его писаний всю жизнь – большинство рассказов, повестей и романов Чхеидзе написаны на кавказские темы, опираясь то на события реальной истории (прежде всего революции и гражданской войны), то на горские предания и легенды.
Первая книга – «Страна Прометея» – выходит на русском языке в Шанхае в 1932 году. В 1933-м она издается в Праге на чешском. Появляются чешские и русские отзывы, интервью в периодике. «Страна Прометея» названа в числе девяти лучших романов 1933 года. У Константина Александровича ширится круг знакомых среди чешской интеллигенции. Он сотрудничает в чешских изданиях – «Akce kulturní, sociální, politická», «Rozhledy po literatuře a uměni» («Обозрение литературы и искусства»), «Venkov» и др.[8], пишет статьи о русской литературе и философской мысли, активно содействует углублению русско-чешских культурных связей.
Писательство идет рука об руку с философскими занятиями Чхеидзе. Он – член Пражского философского общества, выступает в нем с докладами, участвует в диспутах. Штудирует историю мировой философской мысли. Из западных мыслителей особенно выделяет А. Бергсона с его идеей творческой эволюции, из русских – Н. Ф. Федорова, В. С. Соловьева, Н. Я. Данилевского, среди современников – Н. А. Бердяева, С. Н. Булгакова, В. Н. Ильина. В 1928 году, когда тридцатилетний Чхеидзе оканчивает курс юридического факультета, он уже вовсю увлечен евразийством. Еще в Болгарии, урывая скудные часы для чтения, будущий писатель буквально проглотил сборник «Исход к Востоку», вышедший в Праге в 1921 году. Четверо молодых мыслителей – филолог Н. С. Трубецкой, экономист П. Н. Савицкий, богослов Г. В. Флоровский и музыковед П. П. Сувчинский – выступили в нем глашатаями новой историософской теории, заговорив о том, что Россия представляет собой особое историко-географическое и этнически-культурное пространство. Она – не Европа, не Азия, а Евразия, и ее склад и судьба иные, чем у европейского и азиатского регионов. Вскоре к движению присоединились филолог М. В. Шахматов, философы В. Н. Ильин и Л. П. Карсавин, были выпущены еще два программных сборника – «На путях: Утверждение евразийцев» (Берлин, 1922. Кн. 2) и «Россия и латинство» (Берлин, 1923), стали выходить евразийские периодические издания – «Евразийский временник» и «Евразийская хроника», регулярно издавались брошюры и книги. Доктрина нового течения активно развивалась и углублялась. Складывалось новое, синтетическое мировоззрение, которое, по мысли его адептов, должно было помочь России найти «третий», спасительный путь, преодолевающий ущербы как капиталистического, так и коммунистического строя. Евразийцы выступали за государственно-частную систему хозяйствования, при которой сохранение командных высот в экономике в руках государства не отменяет развития личной хозяйственной инициативы. Стояли за централизованную, сильную власть, но эта власть не подавляла у них самобытность народов, населяющих огромные пространства России-Евразии, напротив, предоставляла им широкие возможности самостоятельного развития и самоуправления в рамках многонационального государства. Лозунг евразийцев – «собор трудящихся всех рас и национальностей»[9], единство народов на началах доверия, братства, взаимного уважения и любви, о чем мечтали еще славянофилы, о чем пророчествовал в «Дневнике писателя» Достоевский. Да, для них равно был неприемлем и буржуазный индивидуализм, умаляющий целое в угоду торжествующей личности, и коммунистический коллективизм, для которого, как писал Маяковский, «единица – вздор, единица – ноль». Они – за соборность, за ту высшую форму единства, в которой каждая отдельная личность самобытна и уникальна и при этом находится в братски-любовном союзе с другими личностями, она «не распыляется в социальном целом, но творит вместе со всеми то общее дело, к которому каждый призван Богом»[10]. Примечательно, что, выдвигая православие как основу духовного единства России-Евразии, сторонники нового течения не отрицали других ее исконных религий, признавая их ценность, будучи убеждены, что «религиозно-культурный мир» ислама, язычества и буддизма, входящий своими частями в евразийское пространство, тяготеет к православию «как к своему центру»[11].
8
Подробная библиография статей К. А. Чхеидзе в чешской печати, составленная д-ром Й. Вацеком, помещена в издании: Zírající do Slunce. Literárněvědný sborník o životě a díle gruzínského knížete Konstantina Čcheidzeho, spisovatele v Čechách. Sestavili V. Bystrov a J. Vacek. Praha, 2002. S. 100–116. Здесь же помещена библиография художественных произведений Чхеидзе и литературы о нем (составитель Й. Вацек) // Указ. соч. С. 93–99, 117–120.
11
Евразийство. Опыт систематического изложения (1926) // Пути Евразии. Русская интеллигенция и судьбы России. М., 1992. С. 358, 365.