Сообщение в Фейсбуке!!!
Как же я не слышал-то?
Всегда случается только то, чего не ожидаешь…
”Dear Dr. Zyablikov, the Conference is over. Kindly come to my office to check out and get your “Certificate of Participation”. Sokna”
СОКНА!!!
Разумеется, пылкий zyablikov most kindly тут же бросился «в офис»…
Там, у конференц-зала, уже почти все разошлись, только несколько небольших групп участников в 3-4 человека коллективно фотографировались в различных комбинациях. В числе их я заметил Савитара. Рачана Каур за своей стойкой что-то оживлённо обсуждала с этим потешным мистером Гобиндой, который стоя был столь же высок, как та сидя. Сокна же была одна, отрешённо уткнувшись в ноутбук.
– Здравствуйте, Сокна! Это я, zyablikov, – сдерживая учащённое дыхание от чересчур быстрой ходьбы выпалил я, подойдя вплотную. – Явился… строго официально…
– Здраствуйте, доктор, – она едва взглянула на меня. – Вот ваши бумаги – Сертификат и Пригласительный билет на «Ортоуорлд-19», который состоится в этом же сезоне в Ахмедабаде в следующем году…
–Ух ты! А Вы там будете, в Ахмедабаде? – раскатал губищи zyablikiov.
– Едва ли.
– Тогда я не поеду, пригласительный оставьте себе, – закатал губищи zyablikov.
– Мне-то он зачем? Я и так поеду… если поеду, то рицепционистом.
– Кому-нибудь ещё отдадите.
– Вы последний из участников остались. Кому же я его отдам?
– Да хоть Вашему жениху, Садриху…
– Садхиру?
– Садхеру, да, – мстительно исказил я имя соперника, хотя не поймут, Азия-с… – Стойте, а что у меня тут написано? – ткнул я пальцем в Certificate.
– Где? – вытянула она шейку и легла грудью на стол. Чёрт, платье глухое, застёгнуто по уши… не то, что её вчерашний офисный костюм с белой рубашкой…
– Кто он такой, этот ”zhyablikov”? – продолжал возмущаться я. – Какой ещё «жабликов»?! Я – zyablikov!
Эта их национальная привычка всюду впихивать букву “H”…
Сокна мигом поняла, в чём дело, извинилась и сказала, что сейчас перепечатает. Только это займёт некоторое время, поэтому не угодно ли ”мистеру zyablikovy без эйч” сходить в лоби бар и выпить пока чашечку кофе…
Я ответил, что мне это крайне неугодно и что я предпочитаю стоять тут.
Девушка пожала плечами и начала перепечатывать, быстро-быстро порхая смуглыми пальчиками по клавиатуре… точнее, над клавиатурой. Она их не касалась, но из компьютера исходили ритмичные стуки в такт, имитурующие звук пишущей машинки – касалась всё-таки мягкими нежными подушечками.
Я усиленно и бесстыже ел Сокну глазами, дожидаясь появления признаков нервозности. Стойка надёжно отгораживала нас с ней от людей в холле – со стороны просто партисипант решает свой рутинный вопрос с рицепционистом.
– Доктор… я сейчас опять ошибку сделаю, если вы будете так пялиться…
– Я хочу запомнить каждое Ваше движение, перед тем, как расстаться навсегда…
– В Азии никогда не бывает «навсегда»… рано или поздно, люди всё равно встречаются…
– Ага – в следующей жизни, в новом воплощении…
– Что вы предлагаете, доктор? В этом, нашем с вами, воплощении?
Сокна внезапно остановилась и так внимательно посмотрела мне прямо в глаза, что zyablikov без буквы «эйч» моментально струхнул. Это у кого из нас нервозность… Бешеным усилием воли zyablikov, понизив голос до лихорадочного шёпота, заставил себя изложить свой хитроумный план- бросить всё и ехать с ним в Гоа, или в любую точку мира… let me take you far away… I know you'd like a holiday… отжечь там по полной… exchange your troubles for some love… у моря, у синего моря…
Мысль изречённая есть ложь!! Или, как говорит индийская пословица, «произнесённое слово сразу становится чужим». С каждым произносимым словом этот лелеемый, выстраданный план самому zyablikov уже казался всё более и более непристойным, нереальным, тупым, не серьёзным… даже детски – смешным, как будто я ей анекдот «про поручика Ржевского» пересказывал… хотелось захохотать над самим собой… а уж про Сокну и говорить нечего – она слушала-слушала, открыв ротик… а потом, внезапно опомнившись, прыснула и засмеялась в голос, закрыв лицо ладонями. В этом тихом и напыщенно-унылом месте её смех прозвенел необычайно вызывающе. На нас чрезвычайно строго посмотрели все мужчины, все, кто был в холле, включая Савитара и мистера Гобинду.
Чалмы и тюрбаны затряслись от негодования.
И даже Рачана очень неодобрительно посмотрела.
Суровый гнев и презрение народов Индии были физически ощутимы.
Девушка не должна себя так вести с мужчиной!!!
Я самоуничтожающими жестами показал присутствующим, что да, то есть, ой, виноват, это я, я, я нечаянно рассмешил вашу девушку, больше не буду.
«Анна! Я обязан предостеречь тебя! По неосмотрительности и легкомыслию ты можешь дать в свете повод говорить о тебе. Твой слишком оживлённый разговор сегодня с графом Вронским… привлёк к себе внимание.»