Закончив чек-аут формальности на рисепшн, я заказал такси в аэропорт на 9.00 (из отеля обошлось мне в 20 долларов) и сел с «американо» на своё прежнее место, откуда были хорошо видны преддверия конференц-зала и стойка, за которой когда-то… впрочем, ещё вчера… сидела Сокна.
Там уже вовсю суетились отельные униформисты, разбирая стойки и вынося из зала оборудование и внося корзины с цветами, гирлянды и разноцветные шары. Судя по всему, там вот-вот должно было начаться какое-то новое мероприятие международного масштаба.
Бариста в лобби-баре сегодня был новый- лет 20 низенький, румяный, пузатый, толстощёкий симпатяга, невероятно гордящийся своей работой, так как его усиленно распирало от желания услужить клиенту. Так и подмывало от всей души взять баристу двумя пальцами за пухлую щёку и нежно поддразнить – «ты мой барсучок!»
Какое разнообразие типов в Индии – великая нация, что ни говори…
Я проверил телефон – никаких сообщений больше не поступило. Залезть разве пока в Интернет, узнать, что произошло в мире за прошедшие сутки?
Да что там могло такого произойти… разве, что Bellingcat назвал имя второго подозреваемого в отравлении Скрипалей…
Тут подбежал гибкий смуглый швейцар в национальном костюме – ваше такси ожидает, сэр! Подхватил чемодан и мухой покатил-покатил его к выходу, уложил в багажник. Пора, zyablikov. Я отдал пареньку весь остаток рупий и уселся на заднее сиденье. Бритый вышколенный шофёр в униформе и фуражке медленно, чинно, гордясь собой, степенно тронул.
Доехали мы минут за 15 – всё, прощай, Чандигар! Прощайте, Пенджаб и Харьяна! Я зарегистрировался на рейс сразу же, перетерпел шмон, сдал чемодан, прошёл в зону вылетов, сел в зале ожидания. Вай-фай нигде не работал и только обладатели индийских сим-карт могли пользоваться Интернетом, поэтому почти всё оставшееся до посадки время я просто сидел, как в доинтернетную эру и наблюдал туземную публику.
Как я уже писал, Чандигар являлся индийской глубинкой, поэтому я, наверное, был единственным европеоидом в этот час во всём аэропорту, хоть он и назывался «Международный». Терминал вылета был очень оживлён по ставнению с терминалом прилёта – на расписании значились рейсы в Дели, Хайдерабад, Мумбаи, Бенгалуру, Пуну, Кулу, Лукноу, Ахмедабад, Дхарамасалу, Масаи и, конечно, в Гоа.
Гоа! Запросто могу сейчас купить билет и полететь в Гоа! На секунду зажглось ретивое, даже забилось сердце. Эх, милая, милая Сокна… если бы эта жизнь была устроена несколько иначе, ты бы сейчас сидела рядом со мной. Хотя там – да, дохлый номер во всех отношениях, надо признать. Вот Рачана… надо было мне устремить свою энергию на Рачану… ведь признайся, zyablikov, трудно теперь сказать, какая из двух девушек лучше! Просто вторая не так тебе бросилась в глаза, как первая. А так трудно сказать, что сильнее тебя возбуждает – смиренность и кротость Сокны или вызывающая, едкая манера Рачаны…
Я представил себя сидящим здесь – сперва с одной, потом с другой.
Нет, вот этого точно не может быть!
Потому. Что. Не. Может. Быть. Никогда.
Никогда.
Никогда!
Сикхи, индусы и индийцы обоих полов во множестве, сотнями, тысячами, если не десятками тысяч сновали мимо меня – население Индии превысило миллиард, в Пенджабе и Харьяне 30 000 000 живёт. Аэротрафик- колоссальный. Почти все пассажиры ходили по аэропорту в национальных костюмах, многие были с детьми. Мужчины выглядели колоритно и брутально – в разноцветных тюрбанах, с бородами, усами, бровями, носами. Почти все они были высокими, статными, не взирая на возраст. Женщины же, наоборот – все какие-то низенькие, толстые, корявые, пожилые, закутанные, ужасно невзрачные. Ни одной красивой или хотя бы симпатичной, на ком мог бы отдохнуть мой измученный глаз! Мало, кто разговаривал, тишину нарушали только шелест множества подошв, да периодические объявления о посадке на рейсы – на санскрите и ломаном английском, который звучал ещё непонятнее санскрита. Несколько раз мне даже послышалось, что объявляют мою фамилию – смешно, да. Меня тут никто из этой тьмы отлетающих не замечал настолько старательно, что становилось ясно – тяжкое наследие колониального режима – саибов не существует.
Увидишь саиба – не заметь его…
Никакого zyablikova просто не существует в Индии.
Ни одна женщина здесь не была сама по себе – либо с мужчиной, либо с семьёй, либо с другой женщиной, причём, одна из них гораздо старше. Двух девушек вместе я нигде здесь не увидел. Сидят дома, под присмотром, понятное дело.
Сядь я здесь с Сокной или Рачаной – все десятки тысяч горящих глаз немедленно устремились бы на нас с ней – ДЕВУШКА НЕ ДОЛЖНА СЕБЯ ТАК ВЕСТИ!!!