Но, как говорится, мы все давали Клятву Гиппократа, и лечебный процесс продолжился, несмотря ни на что. Джерри и Тао объяснили, что ничего страшного, это всего лишь воздух… не надо было убирать канюлю, потерпеть пару дней, и уж тогда. Теперь ничего не остаётся, только ждать. На перевязках было все отлично, на контрольных рентгенах – тоже, не считая скоплений воздуха в тканях и под кожей. Джерри вроде бы даже начал успокаиваться, но вдруг обнаружил, что распухли "balls" – воздух продолжал засасываться в средостение вокруг трахеостомической раны, и прокладывал себе дорогу везде, где были свободные клетчаточные пространства… а уж в просторной мистеровой мошонке и подавно!
Вой сделася на октаву выше, и меня немедленно вызвали в палату. Там уже были Жан и вызванный им уролог. Хэкмен теперь бегал по ВИП – палате без трусов, всем показывая свою гигантскую лоснящуюся мошонку – зрелище было не для слабонервных…
Тао снимала его на телефон, и Джерри орал, что у него есть права, что сейчас, прямо сейчас, он отправит эти фото на сайт Белого Дома, чтобы там посмотрели, что факинг рашн доктор сделал с ним в факинг Камбодже, и информировали об этом Президента Соединённых Штатов Америки!!!
– Ну, ты так нам всю Америку напугаешь…– подумал я и рефлекторно наорал на пациента, как на последнего колхозника, лезущего в мой кабинет без очереди.
– Мазафака, мистер Хэкмен! Мэн, вы, американцы, думаете, что этот мир Господь сконструировал специально для вас? Я факаю орально Ваши сраные права тотально… и права человека партикулярно, мэн! Какого х…, мэн, ты, п…р, мэн, потребовал вчера убрать зэ тьюб?! А? Тебе, мэну, объясняли, чем может это закончится? А? А ну, быстро заткнул е…, мэн, иначе вылетишь сейчас отсюда к е… матери, мэн, и иди куда хочешь, мэн! У нас- госпиталь, мэн, institution, мэн, б…, веди себя, тупая скотина, нормально, сто х…, мэн, тебе в ж…, мэн!!!
Я обильно использовал русские слова и обороты, которые, как ни странно, все всегда понимали без перевода- даже невменяемые, зомбированные, вконец офигевшие местные трансвеститы-гомики, т.н. "леди-бои", под видом девушек намертво прилипающие к европейцам в злачных переулках Риверсайда (так здесь называется набережная Меконга).
Рефлекс меня не подвёл, мистер Бомба неожиданно успокоился и смирно полез под балканскую раму в свою ортопедическую кровать.
– Russian “mat”? – с уважением спросил он. – It sounds, as if you are the doctor indeed…
Это был типичный психопат, хотя в целом, нормальный дядька, «ну тупооой» американец – воплощённый персонаж позднего Задорнова.
Кажется, прямое вмешательство Президента Соединённых Штатов Америки в лечебный процесс пока откладывалось.
Понятное дело, что от пациента подобного рода нужно было избавляться как можно скорее, но это невозможно с таким «интерфейсом». Требовалось ждать минимум неделю – пока не рассосётся воздух в квадратных метрах мистеровой клетчатки. В принципе, обе операции удались, и, если бы не эмфизема, я бы уже завтра выписал мистера Бомбу на амбулаторное лечение…
– Сэр, уат ду ю префё? – услышал я слева от себя нежный голос одной из индомалаек. – Фиш, лэм ор чиккен?
Я столь глубоко погрузился в воспоминания, что не сразу сообразил, что уже в самолёте обед, что весь салон уже наполнился спёртыми запахами разогретого плэйн-фуда, что мои бесчувственные соседи уже плотоядно срывают фольгу с «фиша», «лэма» или «чиккена», что около меня стоит высокий короб с горячим питанием, и Аниса наливает напитки в стаканчики, а Иммада склонилась надо мной с вопросом, а мой взгляд упирается в аппетитную ложбинку между ее смуглых грудей, скрытых строгим бюстгальтером, видную в расстегнутый ворот форменной белой блузки.
Я предпочел «лэм», который был неотличим от фиша и чиккена ни по виду, ни по запаху, ни по вкусу. Ещё полагался салат из овощей, несколько долек местной горной дыни и гуавы, булочка с маслом и индонезийская выпечка. Запил я все это кофе со сливками. До Дели, как показывала интерактивная карта, оставалось ещё 2567 километров и 3 часа 50 минут полёта. Скинув поднос с «посудой» обратно, я попросил девушек налить мне ещё содовой, дождался, когда они скроются за рядами кресел, налил себе виски на два пальца и выпил. Плоскарь неумолимо пустел, но всё же до Дели должно было хватить, если очень часто не прикладываться…
–
В индийской столице Нью-Дели каждый год проходит Международный фестиваль манго.