- Умница Нагель. Хороший мальчик.
- Почему он рычит на тебя? Что ты ему сделал? - Саксони прижалась ко мне чуть крепче, и я ощутил на шее ее теплое дыхание.
- Ничего я не делал. Только слегка отпихнул его, чтобы встать.
- Здорово! Думаешь, стоит попробовать еще раз?
- Откуда я знаю? А вдруг укусит? - Я покосился на нее, и она заморгала.
- Нет, Томас, это вряд ли,- со всей убедительностью проговорила она. Он же тебя любит. Помнишь вчерашний день?
- Да? Ну а сегодня - это сегодня, и, кстати, это я рукой рискую, а не ты.
- Значит, так и собираешься все утро тут проваляться? - Она улыбнулась и потерла ладонью нос. Слава богу, с прошлой ночи она успела оклематься. Томми-трусишка...
Я смотрел на Нагеля, а он - на меня. Тупик. Из-за его лапы торчал кончик лилово-черного носа.
- Миссис Флетчер!
- Ой, Томас, ну хватит. Не надо. А вдруг она еще спит?
- Тем хуже для нее. А я не хочу, чтобы меня покусали. У-у-мничка Нагель, хороший мальчик! Миссис Флетчер!
Послышались шаги, но за секунду до того, как старушка заглянула в комнату, Нагель соскочил с кровати и бросился к ней здороваться.
Саксони расхохоталась и спрятала голову под подушку.
- Что случилось? Доброе утро.
- Доброе утро. М-м-м, видите ли, Нагель забрался на кровать, и я его немного отпихнул, чтобы встать, а он, м-м-м, вроде как зарычал на меня. Я испугался, что он это серьезно.
- Кто, Нагель? Не-е-ет, никогда. Смотрите! - Он стоял рядом с ней, но продолжал следить за нами в постели. Миссис Флетчер подняла ногу и слегка отодвинула его в сторону. Не глядя на нее, он зарычал. В то же время не переставая вилять хвостом.
- Что желаете на завтрак? В первый день я решила вас побаловать. Держу пари, вы ничего не купили - правда, Саксони?
Я сел на кровати и взъерошил волосы:
- Спасибо, но не стоит труда. Мы и сами прекрасно...
- Сама знаю, что не стоит. Так чего вы бы хотели? Я готовлю хорошие блинчики и сосиски. Да, как насчет моих блинчиков с сосисками?
Мы решили поесть блинчиков и сосисок. Миссис Флетчер вышла, и Нагель снова запрыгнул на кровать. Он перелез через мои ноги и улегся на Саксони, чуть ли не поперек ее живота.
- Как ты теперь,- поинтересовался я,- пришла в себя?
- Да. Ночью на меня иногда накатывает. Начинает казаться, что все сейчас пойдет наперекосяк, или что ты возьмешь вдруг и сбежишь... ну и так далее. Со мной это давно. А сейчас, наверное, просто переутомилась. Обычно на следующее утро все проходит.
- Небольшое раздвоение сознания, да? - Я убрал прядь волос с ее глаз.
- Вот-вот. Когда это случается, я все понимаю, но ничего не могу с собой поделать. - Она помедлила и взяла меня за руку. - Томас, ты думаешь, я сумасшедшая? Ты ненавидишь меня, когда такое случается?
- Сакс, не смеши. Ты ведь меня уже знаешь - если бы я тебя ненавидел, давно бы удочки смотал. Не думай так больше. - Я сжал ее руку и показал язык. Она спрятала голову под подушку, и Нагель попытался засунуть свою башку туда же.
Я выглянул в окно. Огород был залит солнцем и колыхался на ветерке. Кое-где кружили пчелы, а всего в трех футах от меня на перила веранды вспорхнула иволга.
Раннее утро в Галене, штат Миссури. Проехало несколько машин, и я зевнул. Потом появился маленький мальчик с трубочкой мороженого. Он шел вдоль забора миссис Флетчер и вел свободной рукой по верхней перекладине. Том Сойер с яркой фисташковой трубочкой. Я полусонно смотрел на него и не понимал, как можно есть мороженое в восемь часов утра.
Не глядя по сторонам, он стал переходить дорогу и тут же был сбит небольшим грузовичком. Машина ехала так быстро, что мальчика отбросило далеко за обрез окна. У края рамы, на границе видимости, он еще летел вверх.
- Черт возьми! - Схватив со стула брюки, я бросился к двери. Саксони что-то крикнула, но я не стал задерживаться с объяснениями. Уже второй раз я видел, как кого-нибудь сбивает машина. Первый раз это случилось в Нью-Йорке, и человек тогда приземлился прямо головой на асфальт. Я перепрыгивал через две ступеньки, а в голове у меня проносилось: какими все-таки нереальными кажутся эти чертовы инциденты. Вот человек еще здесь, беседует с приятелем или ест фисташковое мороженое - потом звук удара, и тело стремительно разрезает воздух.
Водитель уже вылез из машины и склонился над мальчиком. Первое, что я увидел, подбежав,- зеленое мороженое, присыпанное грязью и гравием и уже начавшее таять на черном асфальте.
Больше никого вокруг не было. Я приблизился к водителю и неуверенно заглянул ему через плечо. От него пахло потом и человеческим теплом. Мальчик лежал на боку в такой позе, словно бежит куда-то со всех ног и его сняли стоп-кадром. Изо рта его текла кровь, а глаза были широко распахнуты. Нет, только один глаз был широко распахнут; другой же - полуприкрыт дергающимся веком.
- Могу я что-то сделать? Я вызову "скорую", да? То есть постойте пока здесь, а я позвоню в "скорую".
Водитель повернулся, и я узнал его со вчерашнего барбекю. Один из поваров у гриля. Один из шутников.
- Все это неправильно. Ладно, я и так знал. Конечно, идите, зовите эту чертову "скорую". Ничего не могу пока сказать.
Его лицо было перекошено испуганной гримасой, а вот тон меня удивил. Голос его звучал полусердито-полужалобно. Страха же - ни капли. Равно как и раскаяния. Наверное, он был в шоке: ужасные события заставляют человека поступать черт-те как и говорить черт-те что. Бедняга, вероятно, понимал, что на остаток его жизни легла тень, как бы ни сложилась дальше судьба мальчика. Он виноват в том, что наехал на ребенка, и груз этой вины ему тащить еще полсотни лет. Боже, мне было его жалко.
- Джо Джордан! Это же не ты должен был быть!
У нас из-за спины появилась миссис Флетчер с розовым кухонным полотенцем.
- Я знаю, черт возьми! Сколько еще всего пойдет наперекосяк, прежде чем наведем наконец порядок? Слышали про прошлую ночь? Сколько уже таких случаев, четыре? Пять? Больше никто ничего не знает, ничего!
- Успокойся, Джо. Поживем - увидим. Вы хотели вызвать "скорую", мистер Эбби? Номер один-два-три-четыре-пять. Просто наберите первые пять цифр. Это служба спасения.