На смену поздней бронзе пришел железный век. С этим периодом связана библейская традиция Исхода из Египта и завоевания Палестины «сынами Израиля». Если еще 20 лет назад многие библейские археологи надеялись найти научное подтверждение этому рассказу, с тех пор была проведена огромная работа и раскопаны десятки поселений периода Железа. Сейчас мы можем дать более точное описание событий эпохи, нежели наши предшественники. Мы будем опираться на исследования израильского археолога Исраэля Финкельштейна, похоронившего легенду о жестоком завоевании.
Библия рассказывает, что потомок Авраама Иаков (он же Израиль) во главе многолюдного клана переселился в Египет во время засухи, и вернулся в Ханаан, когда засуха окончилась. Вернувшийся многочисленный клан «сынов Израиля» принес с собой новую веру, веру в своего племенного бога Яхве. Во главе «вернувшихся» стоял полководец Иисус Навин. Под его водительством и по воле Яхве «сыны Израиля» завоевали Ханаан, истребляя целые народы. После победы они расселились по всей Палестине и создали мощное государство.
Соответствует ли этот рассказ истории? Почти тысяча лет отделяла редакторов библейского текста от описываемых событий. Рассказ об Иисусе Навине и завоеваниях «сынов Израиля» относится к тому же жанру, что и рассказ о Рюрике, Труворе и Синеусе, основателях Руси, или Кие, Щеке и Хориве, основателях Киева, или об Энее, троянском принце, основателе Рима. Эти рассказы намекают на какие-то неясные нам политические и исторические реалии. Возможно, прибыли в Италию беженцы из Трои, но трудно принять «Энеиду» за хронику тех времен. Изучению истории Палестины не повезло именно из-за сверх-почтительного отношения к Библии, сборнику увлекательных рассказов, но не историческому сочинению в современном смысле. Так замечательная женщина остается в гордом одиночестве, незамужней и невостребованной, потому что все мужчины относятся к ней с непомерным обожанием и почтением. Женщине, равно как и Библии, не нужно, чтобы ее боготворили.
Что же происходило на самом деле в бурном 12 веке до н.э.? Засуха миновала, и на земли Нагорья стали проникать и оседать жители Долин и Побережья, приграничные кочевники, беглые крестьяне и горожане, боевые дружины хеттов и данайцев. Со временем эта вольница стала племенной конфедерацией Иудеи и Израиля и основным населением Нагорья по сей день. В его коллективной памяти – Библии – сохранились обрывки старых легенд: одни предки пришли с юга с кенитами, другие – с севера, как Авраам., третьи – с Навином с востока.
Но вполне возможно, что за рассказом о завоевании стоит историческая реальность. Хотя массового завоевания и кровавой резни не было – это доказали археологи – возможно, с юга или востока явился произведший огромное впечатление отряд «сынов Израиля» – дружинников Навина, с рассказами о походе в Египет, о встрече с богом Яхве, о пересеченных пустынях, о чудесном избавлении.
Если это так, то Иисусу Навину и его “сынам Израиля” удалось добиться того же, что и воинам ислама. Хотя отряды пришельцев были численно невелики (большие массы людей не смогли бы пересечь Синайскую пустыню), прошло триста лет – и все обитатели Нагорья возводили свою родословную к “сынам Израиля”, стали “израильтянами” – как их потомки стали “арабами” после победы Омара.
Завоевание Иисуса Навина было, судя по рассказу, типичным проникновением кочевников с востока, проникновением, которое продолжается и по сей день. Кочевые племена понемногу оседают на краю пустыни, понемногу проникают в села Нагорья, затем продвигаются повыше и со временем смешиваются с местным населением и утрачивают кочевые привычки. Но и культура кочевников повлияла на оседлое население.
Достаточно перечитать историю Каина и Авеля, чтобы понять – ее сочинили кочевники. Каин, оседлый землепашец, и Авель, кочевник-скотовод, спорили о том, кто угоднее Богу. Бог предпочел Авеля, и Каин убил своего брата. Конфликт между кочевниками-бедуинами и оседлыми феллахами вековечен, как Святая Земля, и библейская притча призвана напомнить, что они – братья. Оседлые феллахи поклонялись местным богам – Ваалам высот и Астартам полей. Кочевники склонялись к вере в племенных богов. Конфликт между ними был плодотворным, а не кровавым. Народ Нагорья стал наследником и местной традиции «святых высот», и кочевой традиции «племенных богов».
Приход воинов Навина был не последним вторжением кочевников с востока. Через две тысячи лет после Навина Омар ибн-Хаттаб вел кочевников Хиджаза на покорение Палестины под знаменем Пророка. Вновь кочевники несли чистый монотеизм и чистый заряд семитской культуры из пустыни. Но и Омар ибн-Хаттаб был не последним Иисусом Навином.
На восток от Аи, на самом краю пустыни, стоит село эль-Мураир, куда можно попасть по почти непроезжей дороге. Эль-Мураир (“Пещеры”), одна из интереснейших деревень – дикая, оторванная от внешнего мира. Ее населяет гостеприимный народ, ведущий родословную от племени Таи из Хиджаза. В лотерее, имя которой – посещение дальних деревень, там трудно вытянуть пустой билет. Путника встретят, пригласят и на кофе, и на обед. С жителями легко договориться по-испански: многие из них, так же как и жители соседней Турмус Айя, ездили на заработки в Колумбию и Венесуэлу. Село построено на руинах старинных домов и на вырубленных пещерах византийского периода, но найти эти пещеры нелегко – местные жители, недавно отстроившиеся, скрывают, что раньше жили в пещерах.
Вождь племени Таи шейх Джарах, живший в XI веке, воспользовался борьбой суннитского халифата Аббасидов из Багдада с шиитским халифатом Фатимидов из Египта и овладел Святой Землей. Он правил в Рамле, столице мусульманской Палестины тех времен. В его честь назван самый роскошный квартал Восточного Иерусалима, где находятся консульства. По одной из легенд, он похоронен в Иерусалиме, по другой – в селе эль-Мураир, жители которого считают себя потомками шейха. Шейх Джарах напоминает Иисуса Навина и Омара ибн-Хаттаба – племенного масштаба.
Интересно, что жители соседнего села Хирбет Абу Фалах считают себя потомками заклятого врага шейха Джараха, фатимидского халифа Джафара ибн-Фалаха или его полководца Али ибн-Фалаха (X век). Так, тысячу лет враждуют жители этих двух сел – в память о вражде между Джарахом и фатимидами.
Если уж вы доберетесь до этих мест, подойдите к святыне Хирбет-Кулайцун, где сохранилась маленькая роща – одна из немногих к пустынному востоку от водораздела, пыльная, без признаков травы, только привязанные к деревьям ленты вьются. Местные жители приходят сюда со своими просьбами о дожде.
Эти места, восточная окраина поселений на краю пустыни, всегда первыми принимают бедуинов, приходящих пограбить, или поселиться и сесть на землю. Пришельцы с востока легко вписываются в жизнь страны, как, впрочем, и пришельцы с запада. Здесь, на восточном краю Нагорья, можно увидеть и тех, и других.
От южного отрога горы Гризим неподалеку от Наблуса на восток уходит дорога на Аварту и Акрабу. Эта дорога пустынна, километры невысоких холмов, негусто засаженных оливами. На полпути к Акрабе стоит крохотное село Янун. В конце 19-го века здесь поселились выходцы из Боснии – преградой бедуинам, опорой туркам.
Земля им досталась любопытным образом. Когда в Янун и в Акрабу пришли турецкие сборщики налогов, местные жители разбежались, кто – куда, и ждали в горах ухода незваных гостей. Богатый босняк Мустафа Бек заплатил налоги на землю, и турки записали земли за ним. Местные крестьяне не понимали, что наступила новая пора, от которой в горах не отсидишься. Но босняки в Януне не задержались.
Еще десять лет назад в селе оставалось несколько семей, но они перебрались в Наблус, а то и в Америку, или в Кувейт. Знаменитые красные черепичные крыши Януна обветшали. Остался только один комплекс домов, напоминающий крестьянскую крепость с мощными стенами, внутри – сусеки для олив, запертые комнаты, в которых пылится мебель. Впрочем, и по сей день крестьяне Януна отдают половину урожая олив потомкам Мустафы Бека.