Белые джинны плотным кольцом окружили Ибрагима.
-Это что? – грозно спросил один из джиннов.
-Я не знаю! Я не хотел! – взмолился Ибрагим и упал на колени. – Пощадите!
-А ты ее пощадил? – грозно спросил другой джинн.
-Пощадите! Я не хотел! – умолял Ибрагим, барахтаясь у ног белых джиннов. – Я не хочу! Я не хочу! Я не хотел! Помогите!
Хома не слышал этого разговора. Не слышал, как Ибрагим умолял белых джиннов. Он видел только грозные лица белых джиннов, ползающего у их ног Ибрагима и безжизненное тельце старушки.
Вдруг золотые туфли Ибрагима со звоном раскололись на маленькие кусочки. Раскололись, как тонкое стекло от сильного удара. Хома прочел ужас в глазах Ибрагима, а у белых джиннов – ни тени сочувствия, только осуждение. Горе Ибрагима было так велико, что Хоме показалось даже, будто он услышал безмолвный крик Ибрагима.
Один из джиннов взял на руки мертвую старушку, другой – котенка. Оба джинна прижались спинами друг к другу – и исчезли.
Ибрагим словно обезумел. Он ползал по полу, рыдал беззвучно, собирал осколки своих золотых туфелек, целовал их, прижимал к груди.
-Я не могу на это смотреть, - сказала Халимар Хоме. – Дай руку, Хома!
И в ту же секунду они оказались в своей маленькой комнатке на третьем этаже. Халимар, ни слова не говоря, стала маленькой и полезла в бутылочку, которая по-прежнему была у Хомы под майкой. Она молча прошагала по его животу, груди, ни слова не сказала о том, что маечку давно пора бы уже постирать. Залезла в бутылочку и плакала там.
Хома пытался выманить ее из бутылочки.
-Халимар! Прости меня! Я был не прав! Я дурак!
В другой ситуации Халимар обязательно бы откликнулась на последнее его заявление, у нее была бы уже готова какая-то очередная шутка по этому поводу. Но сейчас она не отвечала. И это очень беспокоило Хому.
-Халимар! Не пугай меня! Халимар! Я раскаиваюсь! Я был не прав, когда обвинял тебя! Халимар! Прости меня!
Снова тишина.
-Халимар! Хочешь, я на колени стану перед тобой, как Ибрагим?
Напоминание об Ибрагиме подействовало. Халимар покинула свою неприступную крепость и снова стала обычного размера. Она села рядом с Хомой и уткнулась носом в его грудь.
-Хома! Это я виновата во всем! Из-за меня Ибрагим так унижен и опозорен навеки!
-Подумаешь, туфелек лишился! – вспыхнул Хома. - А бабушка умерла!
-И бабушка умерла из-за меня! Ведь это я дала Инне те бутылочки! Она отнесла их Ибрагиму, а он от злости стал заполнять их людьми. Если бы не моя глупая шутка, старушка сейчас была бы жива, а Ибрагим не был бы наказан! – и Халимар разрыдалась, как человек, вслух.
-Не плачь, ты не виновата!
-Правда? Ты не обвиняешь меня? Я ведь не знала, что он будет делать с бутылочками!
-Да, ты не знала, что он будет делать с бутылочками! – успокаивал ее Хома, не забывая при этом крепко держать в своих объятиях, чтобы она снова не сбежала от него в свой зеленый флакон.
-Ты не думаешь, что я одна во всем виновата? – всхлипывала Халимар. – Я ведь не злая, Хома! Я только хотела разыграть Ибрагима и Инну.
-Ты не злая, Халимар! – успокаивал девушку Хома.
-Почему мы не стали искать твою Инну раньше? Тогда бы мы успели спасти старушку! Я могу излечить человека, но не могу его воскресить! Ни один джинн не может воскресить человека. Почему мы не стали искать твою Инну раньше? Ах, зачем я потащила тебя вчера в Страну Свободных Джиннов! – завелась Халимар и уже плакала навзрыд.
-Ты разрываешь мое сердце! Я не могу видеть. Как ты плачешь! Я приказываю тебе, как твой повелитель: прекрати немедленно плакать! И еще: никогда больше не называй Инну моей. У меня есть только ты! Ты – моя, Халимар!
-Слушаю и повинуюсь! – больше не всхлипывая, сказала Халимар. – Я с удовольствием выполню оба твои желания.
Она снова достала свои счеты, что-то там пересчитывала, шептала. Наконец сказала спокойно:
-Осталось шесть. Всего шесть, Хома!
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ: ВЕЧНОСТЬ ДЛИТСЯ ВЕЧНО
-Хома, можешь выбросить эту ужасную майку с карманом, - потребовала Халимар. – Больше Ибрагим нам ничего не сделает.
-А вдруг он будет мстить? – предположил Хома.
-Не будет. И белые джинны уже не охраняют наш дом.
-Как хочешь, - Хома послушно снял майку. – Где ваша светлость желает, чтобы я держал вашу бутылочку?
-Не кривляйся! Можешь засовывать ее себе в карман, если хочешь. Только не в майку!
-Привередливая ты, Халимар! Чем тебе моя майка не понравилась? Я, между прочим, для тебя специально ее купил, и карманчик сам пришил с любовью. Даже палец уколол пару раз! – вспомнил Хома.
-Рукодельница ты моя! Ну, давай я пальчик поцелую, чтобы не болел, - пошутила Халимар.
-Раньше надо было целовать, сейчас уже не болит.
-Не надо, так не надо! Не сильно и хотелось.
-Вот только губа верхняя разболелась. Просто сил нет терпеть! Как эту боль прекратить? – хитрил Хома.
-Я тебя насквозь вижу. Я твои трюки могу заранее предугадать. Неужели так сложно сказать: «Халимар, давай поцелуемся!»
-Халимар, давай поцелуемся, - послушно повторил Хома.
-Не хочу! У меня настроение плохое. И я еще обижена на тебя. Ты так на меня кричал!
-Я уже не помню, сколько раз извинился! Со счета сбился. А ты никак простить не можешь!
-А ты как думал? Обидел меня до глубины души. Такого наговорил! Я помню каждое твое слово. Хочешь, повторю?
-Я уже забыл. Но повторять не надо.
-Ты сказал мне, чтобы я забрала все мои паршивые желания.
-Прости, прости, прости!
-Прощу, если попросишь у меня что-нибудь важное для себя. Очень важное! Для всей своей жизни.
-Я не знаю, чего хочу.
-Ты хотел стать художником, - напомнила Халимар.
-Я хочу сам им стать, без вмешательства джиннов.
-Не джиннов, а джинна. Все так говорят сначала. А потом соглашаются принять помощь. Хочешь посмотреть работы художника, которому я помогла раскрыть талант? У меня тут совершенно случайно репродукции оказались.
Халимар протянула Хоме альбом.
-Ты летала с ним в прошлое? – спросил Хома, рассматривая картину «Каменный век. Пиршество».
-Глупости ты говоришь, Хома. Как можно летать в прошлое? То, что было, уже прошло. Прошлое нельзя вернуть. Можешь вернуть вчерашний день и не наговорить мне кучу гадких слов?
-Я – нет! Но, может, кто-то другой может?
-Только писатели-фантасты пока умеют летать то в прошлое, то в будущее.
-Значит, кто-то все же летает?
-Я похожа на писателя-фантаста? – спросила Халимар.
-Не очень, - честно ответил Хома.
-Вот тебе и ответ на твой вопрос. Не летала я с ним в прошлое. Я ему рассказывала о том, что видели другие джинны. Он писал, а я подписывала: «С моих слов написано верно».
-А ты…
-Договаривай! Нет, я не была в него влюблена. И с мамой я его не знакомила!