12 Вино со вкусом спирта и железа.
Держа трубку в правой руке, Карл встал, улыбнулся, и жестом руки предложил присесть напротив. С. в ответ тоже улыбнулся и принял приглашения. К. Взял с проема кувшин, оттуда же взял стакан, налил вино с кувшина и протянул Симону.
С. Взял стакан и пригубил.
Рад тебя видеть. Хоть одно приличное лицо в этом городе. Сказал Карл.
Вот не ожидал, чтобы ты монах, проповедующий скромность и терпимость был в таком месте.
Я разочаровался в ордене не в вере, а в ордене. Серьезно думаю, чтобы уйти из него.
Почему? Что произошло.
Когда ты уплыл. В приюте той ночью умерло 12 девочек. Врач сказал, что это болезнь легких. Легкие наполняются водой, начинается кашель, нехватка воздуха, итог-смерть. В ту ночь три девочки обнялись от холода в постели их так и нашли под покрывалом. Даже вода в тазиках для умывания ледяной корочкой покрывалась. Этот детский мор ещё долго длился. Не один из взрослых не заболел. Когда начали разбираться, выяснилось, что это обычное воровство. Экономили на всем: одежда, ремонт, еда, дрова. По записям расходов было больше потрачено, чем было.
Помнишь того мальчишку, вставшего рядом с товарищами. Ради высшей цели в его понимании. Им тогда отменили смертную казнь и не могли приговорить к ней снова за то же преступление. Однако через два дня я видел его и товарищей на виселице, во второй пятерке из пяти. Они были измучены, избиты, губы пересушены от обезвоживания. Священник для исповеди даже не приблизился к ним. Стоя в стороне, он крестил пятерку и говорил. Отпускаю грехи. До сих пор не понимаю, как без покаяния казнить. Когда третий пятерку помиловали и заменили на рабство в какой-то колонии. По-моему, мать мальчика сошла с ума от мысли, что ее сын умер, а подстрекатели внушившие эти идеи прощены. Она вбежала на эшафот, прирезала солдата, стоящего на лестнице, принесенным её ножом. Двух помилованных, находящихся в петле, удалось спасти от женщины остальных она убила наотмашь. Перерезав им горло, благо нож сломался. Позже она обвиняла всех в смерти сына и тех, кто внушил мысли к бунту и тех, кто повесил его.
С. Молча смотрел и слушал. Очнувшись, жадными большими глотками, выпил все до дна. Даже не поняв вкуса, он налил ещё стакан.
Так я и не понимаю, почему ты решил уйти из ордена.
Оба эти события произошли за четыре дня в одном городе. Я стал задумываться, сколько ещё зла произошло в мире за эти дни. Что делаем мы, слуги божьи в этих условиях? Проповедуем божьи заповеди. Учим, что жить нужно в мирской бедности и богатстве духа. Мы те чьё богатство не уступает богатству королей. Мы те, кому покровительствуют эти же короли. Дружат они с нами не из-за наших высоких идей. Которые действительно хороши, а из-за наших денег. Ведь не власть даёт деньги, а деньги, власть. Которую используют исключительно для собственных утех. Ты француз и прекрасно знаешь, что дворянские налоги разрушительны для государства. То есть они их вообще не платят. Вся их прибыль оседает в сундуках. Государство не может содержать своих крестьян. Даже армия полу голая.
В нашей вере не только бардак на высшим уровне. Я много хожу по городам, ночую в монастырях церквях. Почти везде вечерняя трапеза превращается в попойку. Забывая, для чего вино нужно. Страшно и обидно становятся, когда монахи не знают, как и где нужно молиться. Многие пренебрегают обязательными канонами. Для людей, мы стали посмешищем, сборищем толстых пьяниц. Сплетни расползаются по миру. Что только стоит сплетня. Якобы у нас есть еженедельная квота для каждого монаха. По взиманию денег. Которую он обязан выполнить, либо изгнание.