Найл, фактически, обрёл две личности. На волнующей волне свободы, он понял внезапно, как бездарно люди тратят целую жизнь, пойманные в ловушку ограниченности своего сознания, настолько привыкая к своей тюрьме, что даже не замечают её.
В этом корень всех человеческих проблем. Каждый из нас столь приучен к наблюдению мира со своей единственной точки зрения, что почти не в состоянии представить себе иное, хотя миры других людей столь же реальны, как и наш.
Это в какой-то степени объясняло жестокость Мага. Он был двойным пленником: в его дворце, и в его голове. Не было никого, кого бы он любил, кому бы доверял, он был приговорен на всю жизнь к одиночному заключению. Один единственный миг раздвоения сознания, как это сделал Найл, находясь и в своей собственной голове и в вороне, возвратил бы ему его свободу и изменил бы его жизнь. Так могло бы быть, но он продолжал полагать, что он один во вселенной. Пребывая в этой иллюзии, он и умер.
В рамках этой же концепции Найл смог также найти ответ на другой вопрос, который его волновал: почему Маг был настолько жесток. Находясь в полной самоизоляции он убедил себя, что весь мир вокруг — его враг, и чтобы защитится нужно всех подмять под себя. Он полагал, что только жестокость и безжалостность могли гарантировать его выживание.
Карвасид пал жертвой общечеловеческого эгоцентризма. Почему пауки считали необходимым поработить людей? Потому что они нашли, что жестокость и нетерпимость — основная черта человеческого характера. Человек всегда их применял, когда надо было выжить.
Люди-хамелеоны отлично об этом знали. Близкие к природе, они понимали, что каждая скала, каждый корень дерева, каждая жила кварца воплощает силу жизни. И эта сила могла позволить себе быть доброжелательной, поскольку жизнь обладает бесконечной мощью. Те кто этого не понимают, обречены остаться пойманными в ловушку, и это приносит человеческой расе такие большие страдания.
Человек мог бы, наконец, понять, что он был главной причиной его собственных страданий и неудач. Привычка к эгоцентричному взгляду на всё и недостаток храбрости отбросить это, увлекали его в ловушку, приводили к конфликтам и взаимонедоверию. Поймут ли люди когда-нибудь то, что Найл теперь осознал, можно ли на это надеяться?
Казалось странно лететь через пространство со скоростью в шестьдесят миль в час, и знать, что только что нашел ответ на самую главную проблему человеческого существования.
Через полчаса, когда подлетели к Долине Мертвых, Найл заметил башню Сефардеса. Теперь приближались к области людей-хамелеонов. Совсем скоро они вернутся в город пауков, где Найл представит Тифона Смертоносцу-Повелителю и его совету. Он объяснит, что этот человек стал первым из тысяч новых подданных империи пауков. Пауки, конечно, приняли бы Тифона, поскольку они доверяли Найлу, чтя его как посланника Богини. Но удостовериться в их доверии не помешает.
Найл всё не мог успокоиться, он искал какой-нибудь способ, чтобы сообщить своим товарищам о той тайне, которую он только что понял. Сейчас он не мог даже представить себе, как к этому подступиться.
Ответ пришел сам собой через несколько минут, когда Найл увидел город пауков на горизонте, а также темно-синюю полоску моря за ним. Найл помахал, чтобы привлечь внимание Тифона, но Тифон смотрел вниз на пейзаж под ним. Тогда Найл послал телепатический сигнал, и когда Тифон посмотрел на него, указал вперед и сказал:
— Корш.
Тифон помахал в ответ.
— Замечательный!
Жесты Тифона ясно говорили о его полном восторге.
И тут Найл вспомнил, что есть прямой способ передавать мысли, более эффективный чем слова, с его помощью не составит труда раскрыть эту великую тайну всем.
Восемь часов спустя, рано утром, практически ночью, Найл проснулся, потому что ему ярко и отчетливо приснился Маг. Найл будто бы вернулся в лабораторию в Стране Теней. Она больше не пахла кровью, стены и потолок вымыты, даже еще немного влажные. Комната полна призраков, включая троглодитов и четырехногих грейдиков. Мага не было среди них, но когда он внезапно заговорил, его голос был ясно узнаваем. Он произнёс:
— Помогите мне.
— Где Вы?
— Я не знаю. Бока лишил мое тело жизни, и теперь я пропадаю.
Слово "пропадаю", наполнило Найла совершенно неожиданным чувством сострадания. Оно вызвало в воображении пустоту и одиночество.
— Что я могу сделать?
— Попросите, чтобы Тифон исполнил церемонию погребения и упокоил мой дух.
— Он знает, что делать?
— Да. Он сделал это для моего отца.
Найл сказал:
— Я обещаю, что я передам ему Ваше сообщение.
— Скажите ему, что у него двадцать один день. Церемония должна пройти в течение двадцати одного дня, или я умру второй смертью.
Тут Найл проснулся. Комната была полна лунного света, так как это была ночь накануне полнолуния. Снаружи, город был настолько тих, что Найл мог слышать громкое тиканье новых городских часов с противоположной стороны площади.
Спустя два дня после событий, Найл всё ещё думал о смерти Мага и о его собственном участии в этом. Он испытывал чувство удовлетворения. И не мудрено, потому что Найл всегда думал о Маге как об ужасном монстре, который заслужил подобное наказание за свою жестокость. Но теперь, внезапно, Найл понял, что низвергнуть монстра в состояние вечного забвения не будет наказанием, потому что тот так и не поймет, почему он наказан.
Полусонный Найл лежал на спине и думал о своем сне. Действительно ли была эта просьба о помощи? Или это было навеяно разговором о Карвасиде непосредственно перед тем, как Найл пожелал всем спокойной ночи и лёг в кровать?
Двадцать один день... Что, если Тифон не захочет возвращаться в течение двадцати одного дня? Ему тут определенно нравилось.
Тут Найл заметил, что кристаллический шар Мага лежит перед ним на ковре. Когда он ложился в кровать, кристалл был на круглом столике под открытым окном. Но не было даже самого слабого ветерка!
Так или иначе, но Найл решил, что обещание, даже данное призраку во сне, должно быть исполнено. Он решил поговорить с Тифоном о своем сне после завтрака.
Тут же Найла охватило приятное чувство умиротворения, и он погрузился в сон без сновидений.
Об авторе
Колин Уилсон — автор более чем восьмидесяти книг, включая "Посторонний" и "От Атлантиды до Сфинкса". Его работы многогранны: от экзистенциальной философии, психологии, и криминологии до не поддающемуся объяснению, беллетристики и пьес.
Он живет в Корнуолле, Англия, с женой Джой.
Словарь
Asmak— Асмак (имя паука)
Baltiger — Балтигер (мужское имя)
boca— бока (демон)
cabinet— шкаф
Cheb— Хеб (имя паука)
Cibilla— Сибилла (название города)
craftsmen— художник, мастер
demoisturizer— поглотитель
Darvid Grubin— Давид Грубин
Doggins— Доггинз (фамилия)
easygoing— флегматичный
earlobe— ухо
Freydig— Фрейдиг (имя)
gelb— мерин
gossamerlike — тонкая осенняя паутина
graddiks— грейдики (вампиры)
grilweed— водоросль
Grel— Грель (имя паука)
guardroom— караульное помещение
Herlint— Херли (женское имя)
kalinda— калин-дерево
karvasid— Карвасид (личное звание Мага, означает Великий Мастер)
Korsh— Корш (название города)
Kvaran— Квейрен (мужское имя)
lightheartedness — взволнованность
Makanda— Маканда (имя паука)
mayoress— жена мэра
metexia— метекси (слизняк)
moog— муг (биоробот больших размеров)
mummified— мумификация
numbing— оцепенение
outlanders— пришельцы с поверхности
outmaneuvered — гордость
pallen— магическое кресло, верхняя часть
porifids— порифиды (губки)
Rufio— Руфио (имя)
Quinella— Квинелла (женское имя)
Sathanas— Сафанас (мужское имя)
Sephardus— Сефардес
Selena— Селена (женское имя)
studded— проклепанная
steppingstone— передаточное звено
troglas— аборигены-троглодиты
ugliest— уродливый
Veig— Вайг (мужское имя)
Vosyl— Василь
whatshisname— пожарник
womenfolk— бабьё
woodenly — деревянно
Zamco— Замко (мужское имя)
Zadin— Задин (мужское имя)