— Я согласен.
Найл ощущал, что долина имеет сакральное значение для жителей Страны Теней.
Найл плотно позавтракал и запил все теплым малиновым напитком, который был неподслащен. За неделю путешествий он нагулял мощный аппетит.
Когда они покидали комнату, Герек сказал: "Kaтя предлагает, чтобы Вы оставили вашу тунику и позволили ей постирать её для Вас. Вы можете пока взять одну из моих."
Найл принял предложение с благодарностью. Его собственная туника давно уже стала неряшливой и мятой.
Когда они вышли из виллы Тифона, у входа их уже ждала телега с двумя впряженными меринами. Животные стояли тихо и смирно. Герек обращаясь к капитану:
— Тут есть место и для Вас.
Паук сухо ответил:
— Это смешно.
Впервые Найл видел, чтобы паук демонстрировал нечто похожее на юмор.
Герек взял поводья. Найл сел рядом с ним на передок повозки на специально оборудованные места. Так как телега двинулась по мультицветной авеню, Найл стал наслаждаться праздничным антуражем улицы, как ребёнок. Между тем мерины разогнались и неслись приблизительно двое быстрее, чем идущий человек. Однако паук от них ничуть не отставал.
Периодически из земли вырывались клубы пара, но животные даже не вздрагивали. Они оставались безучастными, даже когда молния ударила в коническую башню по близости и их засыпали осколки цветного камня.
Найл попробовал на зуб один из осколков. Он был сладким и имел аромат мяты. Но это не растворялся во рту, как леденец, и Найл в конце концов его выплюнул. Вкус, очевидно, был просто наведен иллюзией Мага.
Найл спросил Герека:
— Для чего эти башни?
— Карвасид строил их как громоотводы. Они также собирают электричество.
Тут Найлу пришла в голову новая идея. Он никогда бы не подумал, что электричество можно собирать подобно дождевой воде.
Найл также отметил, что Герек буквально сказал, что это "Карвасид строил их", как будто Маг построил их лично.
— Но почему они раскрашены цветными полосами?
Герек улыбнулся.
— Чтобы поднять настроение наших граждан.
Повозка, несмотря на приличную скорость, двигалась довольно тихо — копыта меринов, не производили практически никакого шума. По дороге они видели еще несколько телег, запряженных меринами, а также странное устройство, с которым Найл никогда не раньше сталкивался: одиночное большое колесо с балансирующим верхом на нем наездником. Это колесо бойко ехало по горизонтальной поверхности. Найл никогда не сталкивался с моноциклом. Он был намного меньше велосипеда, так как имел только одно колесо.
Было ясно, граждане изыскивали самые разнообразные средства передвижения, чтобы охватить огромные расстояния города. Найл спросил:
— Почему город расположен на таком широком пространстве?
— Карвасид считает, что так оно выглядит более привлекательно. Но мы еще не достигли жилых кварталов.
Десять минут спустя, пейзаж начал меняться. Конические башни закончились, пошли ряды деревянных строений с дорожками между ними. Эти дорожки располагались под прямым углом к дороге, и были огорожены с обеих сторон своего рода деревянными стенами, за которыми и стояли коричневые двухэтажные здания с плоскими крышами.
Вокруг появилось большое количество моноциклов и телег, запряженных меринами — обычно по одному. Были также мужчины и женщины, на первый взгляд очень похожие на людей, которых можно было бы встретить в городе пауков, если бы не их яркие и разноцветные наряды. Найл и капитан вызвали у них неподдельное любопытство. Они смотрели на них подолгу и пристально.
Найла весьма заинтересовал мост через реку, расположенный в конце улицы с деревянными зданиями. На его парапете были установлены лампы освещения на специальных колонах. Найл, который знал не понаслышке о немалой стоимости муниципального освещения, спросил:
— Вы держите их зажженными все время?
Герек махнул рукой в небо.
— У нас вдоволь электричества.
Найл был очарован рекой. Она была легкого бирюзово-синего цвета и текла стремительно. С солнечным светом, отраженным от её поверхности, это было бы очень красиво. Но даже и в этом светло-голубом свете река была весьма привлекательна. Небольшие волны плавно накатывали с лёгким плеском — впечатление гипнотическое.
С другой стороны моста, на вершине холма, находилось внушительное здание из темного зеленого камня, с округлыми башнями и колонами.
Найл догадался прежде, чем это сказал Герек.
— Дворец Карвасида.
Отметив, что остальная часть города была полностью плоская, Найл спросил:
— Это естественный холм?
— Нет. Тысяча рабочих двадцать лет строила его.
— Тысяча мужчин?
Найл был поражен. Ему казалось, что город имел весьма скромное население.
Герек понял сомнения Найла и пояснил:
— Раньше было больше народа.
Найл уже собирался спросить, что же случилось с ними, когда телега приостановилась в районе большой открытой площади с рынком.
Вереницы цветных огней создавали тут атмосферу праздника, в то время как рыночные шатры были накрыты блестящими серебристыми тканями, которые отражали свет. На дальней стороне площади располагалось любопытное сооружение, в котором Найл немедленно признал "цирковую палатку" из своего сна. Такая же неуклюжая многоэтажная форма. Это заставило его задаться вопросом: а не спит ли он и в настоящее время.
Герек остановил повозку на краю площади и они сошли с неё. Саму телегу поставили в конце ряда таких же телег, запряженных меринами. Все эти животные стояли, не двигаясь. Их можно было принять за статуи, сделанные из древесины.
На рынке было людей больше, чем Найл видел прежде. Но даже тут, их не было столь же много как на рынке в городе пауков. Главным образом тут были мужчины и женщины со странно бледными лицами. Они были похожи на убийц Скорбо. Иногда их цвет лица имел легкий оттенок желтизны. Когда Найл подошел ближе, он заметил, что кожа их покрыта мелкими складками, подобно как на руке Кати.
Безусловно самым странным, что тут было, так это полная тишина. Это, конечно, было обусловлено тем, что люди обращались друг к другу телепатически. Но даже их шаги были практически беззвучны. Самая популярная форма обуви тут была из мягкой белой кожи, подобная той которую носили многие из детей в городе жуков-бомбардиров. В целом создавалось весьма необычное впечатление: шумный рынок с полным отсутствием звуков.
По периметру площади располагались полосатые шатры и киоски, в которых продавались продукты и напитки. Воздух был полон приятных запахов кулинарии. Другие торговые точки содержали замечательное разнообразие товаров: одежда, ботинки, изделия кустарных промыслов, типа деревянных ковшов, прищепок и стремянок. Там же продавалось продовольствие типа сыра, масла, яблок, груш, слив и баклажаноподобных плодов, которых Найл видел в саду Тифона. Продавались даже моноциклы.
Найл был внезапно поражен интересным наблюдением: он пока не видел ни одного ребенка. Также не было тут животных подобных собакам или котам. Хотя часть продаваемого мяса уж очень напоминала больших крыс.
Найл указал на "цирковую палатку".
— Что это?
— Тут у нас развлечения. Хотите посмотреть?
С чувством дежа вью, Найл подошел ко входу, который смотрелся, так будто полог шатра располосовали ножом. Непосредственно за этой откидной створкой было сумеречное пространство, которое было ещё больше похоже на сон Найла. Но когда другая откидная створка была отодвинута, подобие исчезло. Внутренняя часть огромной палатки была освещена электрическими огнями, которые были более ярки, чем дневной свет снаружи. И люди внутри говорили нормальными голосами, болтая и смеясь. Звучала также мягкая и приятная музыка, играемая на неком струнном инструменте. Вдоль стен располагались кабины, отделенные друг от друга тонкими стенками, сделанными из деревянных планок. Тут же стояли какие-то машины с мигающими огнями.
Яркое освещение позволяло ясно видеть, что большинство людей имеет мелкоморщинистую кожу — морщинки настолько мелкие, что едва ли будут видимы даже в дневном свете. Также преобладали тёмноволосые мужчины и женщины, сильно напудренные чем-то серым. Все это было довольно странно. Так как сама внешность людей не имела никаких признаков старости. Большинство женщин имело хорошие фигуры и высокие груди. Да и мужчины выглядели сильными и спортивными. Никто, из тех кого они тут видели, не выглядел грузным. Найл вспомнил о женщине, которую он видел из окна спальни, ее морщинистое лицо и юную фигуру, и чего-то расстроился.