— А Вы говорили с ним о мирном договоре?
— Конечно. И подобно мне, он был растроган тем, что мальчик как Вы, стал правителем города пауков.
Герек сказал:
— Я могу объяснить это. Найл рассказал мне свою историю, пока мы ездили к северному озеру.
— Я буду рад тоже услышать это.
Тифон обратился к Найлу.
— Но теперь, не извините ли нас, нам необходимо удалиться в соседнюю комнату, чтобы обсудить одно дело?
— Конечно.
Когда они остались одни, капитан произнес:
— Вам не кажется, что происходит что-то странное?
— Странное? — Мысли Найла были озабоченны Вайгом и предстоящей встречей с Магом. — В каком смысле?
Найл произнес это громко, и капитан попросил:
— Может стоит перейти на телепатическое общение.
— Очень хорошо. Но чем вызвана такая подозрительность?
— Для начала – я уверен, что нас ждали.
— Я думаю это вполне возможно. Но почему ты так уверен?
Капитан колебался. Он не находил слов выразить свои мысли по-человечески. Это как говорить на иностранном языке.
— В этом городе, никто прежде не видел пауков. Для них мы — легендарные монстры, пожирающие людей живьём. И все же никто не выказал никакого особенного удивления при виде меня, кроме одной единственной женщины на фабрике.
— Да, я заметил это. Но может быть этому есть какое-то простое объяснение. Возможно та женщина была просто испугана тем, что кто-то стоит за ее спиной.
Капитан передал ощущение вежливого скептицизма.
— А разве вам не кажется странным, что, когда Вы пришли, чтобы увидеть Мага, тот томит Вас в ожидании целый день? Если бы посол прибыл в город пауков, он был бы принят немедленно. Маг, возможно, вылечил бы вашего брата уже сегодня, если он действительно этого хочет, как говорит Тифон, что он мог бы сделать это от расстояния. Так почему он заставляет Вас ждать? Что он надеется на этом выгадать? — Паук прервал свою речь. — Они возвращаются.
Паук, должно быть, был способен чувствовать их физические колебания с некоторого расстояния, так как прошло по крайней мере пол минуты прежде, чем Тифон и Герек возвратились. К тому времени Найл налил себе второй стакан вина и выбросил из головы сомнения, которые создают нехорошую ауру, подобную неприятному запаху. Но он, в свою очередь, определил по вялым следам их собственного настроения, что Тифон и Герек обсудили что-то неприятное.
Тифон сказал:
— Не хотите ли осмотреть дворец?
— Очень.
Найл надеялся на это приглашение. Зная, что его собственный дворец был в общем-то коммерческим зданием, ему было любопытно, как же выглядит настоящий дворец.
Всё было весьма внушительно. Полы были паркетными, а стены коридоров отделаны резными барельефами прекрасной работы. Так как Найл и у себя во дворце затеял небольшой ремонт то, ему было понятно, что подобное может быть создано только квалифицированным мастером, который, может быть, годы посвятил этой работе.
Одна вещь особенно заинтересовала Найла. С обеих сторон коридора, равномерно, в деревянную обшивку были вделаны зеленые стеклянные бусинки, и пока они шли мимо бусинки вспыхивали подобно кошачьим глазам.
— Что это?
— Это механические глаза. Через них Карвасид может видеть всех, кто находится во дворце.
Идя лабиринтами коридоров, Найл дивился разнообразия стилей. Некоторые помещения и переходы были украшены по мотивам природы, другие — в абстрактном стиле, сплошные кривые, другие воспроизводили стиль, который Найл определил как мавританский. Такое впечатление будто Карвасид периодически менял свои вкусы и заказывал различные варианты художественного оформления. Многие из комнат имели стены из необработанного зеленого камня, похоже искусственного, и были обставлены темной, тяжелой мебелью. Найлу они казались особенно монументальными, но несколько мрачноватыми. В других частях дворца, зеленый камень был скрыт под деревянной обшивкой.
Найл высказался относительно этого разнообразия стилей. В ответ Тифон пояснил:
— Скучно делать дворец однообразным.
Найл не был убежден, что это так уж хорошо. Его собственный дворец был удобным местом без изысков, просто чтобы жить, домом короче. А это больше походило на музей.
Следующее помещение фактически и было музеем, со стеклянными витринами. Найл был поражен витриной, в которой стояла фигура облаченная в костюм из прекрасной кольчуги поверх черной кожаной безрукавки. Брюки были также сделаны из своего рода замши.
Тифон сказал:
— Это броня, которую носил Карвасид, когда он был капитаном Сафанасом. И одежда, что была на нем во время первой зимовки в Стране Теней.
Найл посмотрел с глубоким интересом на лицо, хотя, возможно, это был просто манекен. Он имел большую черную бороду.
Следующая витрина также привлекла внимание Найла. Она содержала другую фигуру, в кольчуге и черной кожаной безрукавке, более высокую и более массивную, чем Сафанас. Лицо — как живое, хотя кожа, похоже, была из полированной древесины, а карие глаза — из стекла.
— Это товарищ Карвасида по оружию, Василь, тот, кто обнаружил вход в Страну Теней.
— Статуя?
— Нет. Тело мумифицировано.
Найл смотрел на это с болезненным интересом.
— А его другие товарищи тоже здесь?
— Не из первоначальной команды. Вот это — Давид Грубин, внук Василя, он был командующим вооруженных сил в то время, когда ожидалось вторжение Хеба. Он известен как Герой Сибиллы.
Найл пристально вгляделся в массивную фигуру, которая выглядела так, будто собиралась сделать большой шаг из стеклянной витрины.
— А это его любимое оружие.
Найл остановился.
— Это, случайно, не жнец?
Атомный бластер выглядел странно неуместным среди палашей, боевых топоров, и других видов средневекового вооружения.
— Он самый. — Тифон казался удивленным. — Вы знаете о жнецах?
Но прежде, чем Найл ответил, Герек перебил:
— Я рассказал ему, что они были изобретены Карвасидом.
Найл решил, что будет разумнее не развивать эту тему, и постарался просто выглядеть заинтересованным.
Фигура в следующей витрине была явно мумифицированным человеком, но каким-то уродливым. Голова широкая снизу, сужалась к верху. Нос — огромный, плоский на всё лицо, как будто его хорошенько приложили чем-то тяжелым. Толстые губы смотрелись, как будто они были сделаны из каучука, в то время как крошечные глазки, с большими мешками под ними, с трудом проглядывали из складок жира. Пухлое тело расплывалось, подобно воздушному шару, полному воды. Полусогнутые ноги были втиснуты в черные кожаные брюки настолько плотно, что разошелся шов. Это был пожалуй самый уродливый человек, которого Найл когда-либо видел.
Тифон сказал:
— Да, вот самый преданный слуга Карвасида, Замко. Он служил ему в течение тридцати лет, и был лучшим слугой из всех.
Герек захихикал.
— И он не смог уберечь от него ни одну девицу. Всех обрюхатил.
— Но что с ним такое?
Найл подозревал, что тот пострадал от какой-то уродующей болезни.
— О, ничего. Он был одним из самых успешных экспериментов Карвасида.
— Экспериментом?
— Это когда-то называли генной инженерией. Но Карвасид сделал великое открытие — на гены можно влиять силой мысли. Также можно влиять на подсознание посредством особых волн. Вы когда-нибудь слышали об обучении во сне?
Найл кивнул.
— Тут похожий принцип.
— Но почему он сделал его настолько уродливым?
— Он проверял теорию, согласно которой уродливые люди — наиболее интеллектуальные. Василь был самым уродливым из команды первопроходцев, но тем не менее и самым умным и трудолюбивым. Он чувствовал, что должен как-то компенсировать своё уродство и развивал другие качества.
Найл посмотрел с отвращением на мумифицированного Замко.
— Я думаю, что это уж слишком.
Герек, посмотрев на мумию, сказал:
— Я склонен согласиться с Найлом.
— Но это работало! Замко был лучшим из слуг.
Найл пошел бродить по экспозиции, но ничто его не заинтересовало, пока он не наткнулся на галерею уродцев: одни жирные, другие худые, но все какие-то гротескные или перекрученные. Найл поинтересовался: