Веками складывались традиции гордого и свободолюбивого народа. Правда, Согд пока не принимает участия в спорах, развернувшихся вокруг легендарных государств доахеменидской Средней Азии. Памятники соответствующей древности еще здесь не обнаружены. Но к середине I тысячелетия до н. э. это была уже страна многочисленных поселений и крупных городов. Ахеменидские цари получают с них богатую дань и регулярно упоминают Согд среди подвластных им территорий. Наскальные надписи Ахеменидов упоминают и хищных кочевников. «Саки, которые за Согдом» — так именовали эти кочевые племена чиновники персепольской канцелярии. Граница между враждующими сторонами частично проходила по Сыр-Дарье, но со стороны Кызыл-Кумов согдийские оазисы почти ничем не были защищены от разорительных набегов. Не удивительно, что согдийские города и поселки предусмотрительно ограждаются крепостными стенами.
Столицей древнейшего Согда письменные источники единогласно называют город по имени Мараканда. Большинство исследователей помещает согдийскую столицу в Самарканде, средневековая история которого заслуженно снискала ему мировую славу. Недаром в XV в. Тимур, избрав этот город центром своей наспех сколоченной мировой державы, пытался поставить свою резиденцию выше всех прочих столиц. С этой целью мелкие деревушки в самаркандских окрестностях получили громкие имена Багдада, Дамаска и других центров с тем, чтобы в этом окружении Самарканд сиял, подобно звезде первой величины. Было вполне естественно считать, что у города на Зеравшане древняя история. Кроме того, явное сходство названий говорило в пользу отождествления Мараканды и Самарканда. Правда, знаменитый географ античности Птолемей почему-то утверждает, что Мараканда находилась не в Согде, а в Бактрии, и называет в качестве согдийской столицы некий город Дрепсу. Возможно, это связано с политическими неурядицами в зеравшанских оазисах, когда власть переходила от правителя к правителю и, естественно, из резиденции в резиденцию, что и отразили информаторы Птолемея- Во всяком случае на древнем городище Самарканда найдены культурные слои именно того времени, когда должна была существовать согдийская столица. Прокаленные солнцем холмы этого городища, носящего имя легендарного царя Афросиаба, лежат на окраине современного Самарканда. Кто еще может претендовать на высокое звание стольного города согдийской земли?
Наиболее ранние материалы, происходящие с территории городища Афросиаб, относятся к VI–IV векам до н. э. Они представлены преимущественно глиняной посудой, формы которой в это время почти стандартны для всей Средней Азии. Сделанная на гончарном круге, она была творением рук искусных ремесленников. Изготовлялись здесь и железные предметы, причем некоторые из них также обнаружены при раскопках — небольшая лопатка и серп с втулкой для деревянной ручки. Об этих древнейших этапах жизни Самарканда рассказывают и отдельные случайные находки: каменная печать с изображением лучника и золотая монета ахеменидской чеканки. Однако сам характер древнейшего поселения на Афросиабе еще не совсем ясен. Одни из археологов, работавших здесь, склонны видеть поселение VI–IV веков до н. э. огромным, размером более 200 гектаров. Раскопки последних лет как будто не подтверждают этого предположения. Возможно, на территории, ныне занятой древним городищем, в то отдаленное время существовало несколько разрозненных поселков, слившихся затем в единое целое. Вместе с тем, по описанию историков похода Александра, Мараканда имела укрепленную цитадель и сверх того крепостные стены протяженностью почти в 11 километров. Это в несколько раз меньше афросиабского городища, но вместе с тем довольно значительно для столицы одной из ахеменидских сатрапий. Недавно археологам удалось обнаружить в северной части Афросиаба часть крепостной стены IV–III веков до н. э., если не более раннего времени. Возможно, перед нами остатки укреплений, которые штурмовали войска македонских завоевателей. Во всяком случае несомненно, что оседлоземледельческая культура на территории Самарканда имеет весьма значительный возраст, минимум в две с половиной тысячи лет. Из ныне существующих крупных центров Средней Азии ни один не может поспорить в древности с этим городом-музеем, подлинным заповедником величавых мечетей и медресе и изысканных усыпальниц. Ашхабад и Фрунзе представляют собой благоустроенные современные города, в основном созданные в течение последнего столетия. На территории тенистого Душанбе некогда располагался небольшой кушанский городок, но имя его кануло в Лету. Кроме того, между ним и современной столицей Таджикистана лежит значительный разрыв во времени. Даже Бухара и Ташкент моложе согдийской столицы почти на тысячу лет.
Видимо, именно в Мараканде располагался и ахеменидский наместник или какой-либо местный аристократ, согласившийся быть представителем центральной власти. Во всяком случае в конце правления Ахеменидов узы, связывавшие согдийскую страну с персепольским правительством, были чисто номинальными. Поэтому, когда в долине Зеравшана в лице греко-македонских армий появились претенденты на более реальную власть, это встретило в стране отчаянное сопротивление.
Три года был вынужден провести в Согде Александр Македонский, только что с поразительной легкостью сокрушивший ахеменидского колосса. Трижды поднимались на борьбу согдийцы, в том числе и жители Самарканда. Эти события следующим образом характеризуются в оглавлении «Исторической библиотеки» Диодора: «Как Александр покоряет восставших согдийцев и умерщвляет более 120 тысяч человек. Он наказывает бактрийцев и вторично подчиняет себе согдийцев и строит в нужных местах города, чтобы держать восставших в повиновении. Третье восстание согдийцев и пленение тех, кто бежал в горный замок». Действительно при таком положении один из сподвижников македонского царя имел все основания воскликнуть в порыве раздражения, что царь назначает ему в управление страну, которая вообще не может быть покол рена.
Но согдийская гордость была безжалостно сломлена. Согд последовательно включался в состав ряда эллинистических государств. Сначала это была империя самого Александра, затем селевкидская держава и, наконец, греко-бактрийское царство. Начиная с 329 года до н. э., когда Александр впервые ступил на согдийскую землю, жителям этой страны усиленно прививались греческие взгляды и вкусы, греческий язык и культура. Однако местные традиции оказались на удивление стойкими и живучими.
Даже падение политической власти греко-македонской верхушки произошло в Согде раньше, чем в соседней Бактрии. Греко-бактрийские царьки еще стремились урвать друг у друга свою долю добычи и власти, когда согдийские правители начали освобождаться из-под чужеземной опеки. Это хорошо видно по монетам, имевшим хождение в то время на согдийских базарах. Находки тяжеловесных серебряных тетрадрахм Евтидема далеко не редкость в этих местах. Но их сменяют не монеты с именем евтидемовского сына Деметрия, а чекан совершенно особого характера. Первоначально это почти что те же тетрадрахмы Евтидема, и лишь грубость исполнения и неграмотная греческая легенда выдают руку местного мастера. Но затем по-гречески пишется лишь одна часть надписи, а в другой мы видим знаки арамейского алфавита, широко использовавшегося в древности на Востоке. Надписи наших монет окончательно еще не расшифрованы, но скорее всего они сделаны на согдийском языке. Во всяком случае греческая письменность перестала быть единственной и доминирующей.
Совершенно ясно, что не Евтидем чеканил эти монеты, где его собственный портрет искажен почти до неузнаваемости, а имя заменено арамейской легендой. Скорее всего местом их выпуска было владение, отпавшее от Греко-Бактрии, но еще не имевшее достаточно сил для установления собственных государственных традиций. Поэтому и денежные знаки выпускаются здесь по образцу монет последнего иноземного царя, владевшего данной областью. А согдийская тема в оформлении монет была выражением патриотизма нового местного правителя. Судя по местам находок подобных монет, этой областью было нижнее течение Зеравшана, район современной Бухары. Видимо, эта часть Согда отделилась от Греко-Бактрии в то время, когда вооруженные силы этой эллинистической державы, возглавленные Деметрием, сыном Евтидема, начали успешное продвижение за Гиндукуш.