На городище Новая Ниса жизнь продолжалась еще многие столетия после падения парфянского царства, и собственно парфянские слои здесь труднодоступны для археологов. Тем не менее удалось установить, что при Аршакидах город был окружен мощной крепостной стеной, а в южной его части располагалась цитадель. Из этой цитадели происходят и несколько черепков с парфянскими надписями — древние документы хозяйственного учета городской канцелярии. На северной окраине у городских стен находился большой культовый комплекс. Еще при ранних Аршакидах здесь было возведено монументальное здание, стены которого снаружи окрашены в красный цвет и фланкированы полуколоннами. Позднее, в I веке до н. э., на этом месте располагался некрополь знати, где погребения совершались в небольших глинобитных камерах. Обрывки тканей, вышитых золотыми нитями, и бронзовый римский светильник с головой фавна, найденные здесь, свидетельствуют о состоятельности погребенных лиц.
Совершенно другой характер имело городище, ныне известное под именем Старой Нисы. Оно стоит несколько особняком, за пределами городской стены. Это городище ненадолго пережило своих основателей и пришло в запустение уже в III веке н. э. с падением основанной Аршаком династии. В средние века иногда делались попытки как-то использовать руины или возвести новые постройки, но эти попытки были недолговечны, а сами строения невелики. В результате руины парфянской крепости стали как бы археологическим заповедником. Здесь остатки аршакидских храмов и дворцов сохранились почти не нарушенными строительной деятельностью более поздних поколений, как это сплошь и рядом бывает на многослойных городищах. Археологам не приходится, как, скажем на Новой Нисе, последовательно вскрывать культурные наслоения времени Тамерлана и хорезмшаха Мухаммеда, бесславно бросившего под натиском монгольских полчищ свою державу на произвол судьбы. С помощью лопаты и ножа работающие на Старой Нисе археологи совершили почти двухтысячелетний путь, открывая руины зданий, бывших современниками Рима. Подобные памятники имеют особую ценность в глазах исследователей. Так, урартская крепость Кармир-блур стала подлинной лабораторией изучения истории и культуры одного из древнейших государственных образований на территории нашей родины. В Средней Азии то же значение имеют раскопки раннесредневекового Пянджикента, донесшего до наших дней изящные фрески и рельефы согдийских художников, трудившихся накануне арабского завоевания. Такую же роль для изучения Парфии, родины и метрополии Аршакидов, сыграла Старая Ниса. И нельзя не признать, что результаты раскопок, руин этой древней крепости превзошли самые оптимистические ожидания.
Старая Ниса и сегодня оставляет довольно сильное впечатление, когда на фоне скалистых отрогов Копетдага вырисовывается четкий силуэт крепости, приподнятой почти на 50 метров над прилегающими полями и виноградниками. Умело использовав естественное возвышение, парфянские архитекторы придали ему форму пятиугольника. Сложенные из сырцового кирпича крепостные стены десятиметровой ширины через равные промежутки фланкировались мощными квадратными башнями. Было сделано все, для того чтобы царская резиденция стала величественной и неприступной.
Уже при первых Аршакидах существовала эта могущественная крепость. Возможно, своим возникновением она обязана брату основателя династии Тиридату I (247–217 годы до н. э.), который, как сообщает нам римский историк, во множестве закладывал крепости и укреплял города. Неоднократные перестройки, возведение новых зданий свидетельствуют о том, что и последующие правители не обходили вниманием это родовое гнездо. Вскоре один из Аршакидов дал крепости и свое имя. Мы знаем об этом благодаря поразительной удаче, которая иногда нет-нет и выпадает на долю любого исследователя. Уже прошло почти два десятилетия с начала раскопок на Старой Нисе, когда в руки археологов попали первые образцы письменных документов. Наконец парфяне заговорили своим собственным языком. И хотя нетерпеливые историки хотели бы получить от них ответ на множество самых разных вопросов, один из найденных документов мог удовлетворить самые непомерные желания. Прочитанный специалистами-филологами, этот документ гласит: «В крепости Михрдаткирт, в винном складе, называемом «новым», вина и уксуса хумов 160, пустых — 8. В винном складе… называемом, вина и уксуса хумов 316, пустых 16. Всего хумов — 500». Целые и разбитые хумы — глиняные сосуды, огромные как в сказке об Али-Бабе и сорока разбойниках — во множестве были найдены археологами в царских хранилищах Нисы. Становилось совершенно ясно, что крепость, в которой эти хранилища располагались, назывались в древности Михрдаткиртом, т. е. построенная Митридатом. Трудно судить, имелся ли в виду воинственный Митридат I или первый Аршакид, принявший титул «царя царей» — Митридат II. Но древнее наименование крепости, которую мы вслед за местными жителями называем Старой Нисой (по-туркменски — Койне Нусай), не оставляло никаких сомнений.
Основатели могущественной державы, счастливые соперники римлян парфянские Аршакиды, возвели в Михр-даткирте целый комплекс монументальных строений. Крепость не была унылой чередой холмов под яростными лучами солнца, какой она представляется нам сейчас. По берегам обширных водоемов зеленели сады, толщи сырцовых стен не пропускали томящий зной, а когда солнце склонялось к закату, огромные строения бросали на землю причудливые тени. На башнях перекликались часовые, и сменялся караул у огромных окладов и хранилищ, расположенных в северной части крепости, где отгороженная еще одной, дополнительной стеной находилась и царская сокровищница. Медленно и монотонно текла жизнь Михр-даткирта в те дни, когда в нем не пребывали представители правящей династии. В определенные часы совершали священные церемонии молчаливые жрецы, по рангу и положению участвующие в провозглашении царя. «Высший совет у парфян, — пишет об этом Страбон, — состоит из двух частей: в одну часть входят родственники царя, в другую — мудрецы и маги. Царей выбирают из обеих частей». Некий маг упоминается, кстати, и в одном из найденных на Нисе документов.
Старая Ниса.
Реконструируемый план и общий вид
Жрецы, как и сами Аршакиды, исповедовали религию, носившую имя своего основателя — Заратуштры или Зороастра. Видимо, зороастризм парфянской Нисы опирался и на письменную традицию, сохранявшую и древние гимны — яшты, и страстные проповеди самого основателя — гаты, и бесчисленное множество разнообразных обрядовых установлений и предписаний. Недаром в нисий-ских документах употребляется зороастрииский календарь, а среди имен служащих дворцового хозяйства и связанных с ним лиц — а их известно около двухсот — очень много имен явно зороастрийского происхождения. В них составной частью входят имена и верховного божества зороастризма Ахура Мазды, и планеты Тир — Меркурия, и могущественного Митры (вспомним и парфянских царей Митридатов), и всеобщего доброго начала — Арта. «С поклоном Арту и приношениями я даю обет, — читаем мы в символе веры зороастризма, — отныне я не буду ради своего тела и жизни причинять ущерба и разорения маздаяснийским (т. е. правоверным, поклоняющимся Мазде. — В. М.) селениям. Отрекаюсь от сообщества с мерзкими, вредоносными, неартовскими, злокозненными дэвами, самыми лживыми, самыми зловонными, самыми вредными из всех существ, отрекаюсь от дэвов и их сообщников, от колдунов и их сообщников. Отрекаюсь в мыслях, в словах, в знамениях»[5].
К услугам нисийских магов было по крайней мере два храмовых сооружения. Не исключено, что в одном из них выставлялись боевые значки римских легионов, захваченные парфянами после разгрома армии Красса и переданные в крупнейшие храмы империи. Первый нисийский храм известен у археологов под названием «круглого зала». Он действительно представляет собой в плане круг диаметром почти 17 метров. Круг этот вписан в прямоугольник обводного коридора, весьма характерного для культовых построек зороастризма, где в святая святых допускались лишь избранные. Система двойных обводных коридоров, перекрытых сводами из сырцового кирпича, характерна и для другого здания — так называемой башни. Она представляет собой сплошное массивное сооружение из сырцового кирпича. Сейчас высота ее почти шесть метров. Возможно, на вершине башни стояла культовая статуя и горел священный огонь.