Я непроизвольно поморщился. Почти никто из этих космонавтов не был похож на сатурниан, даже отдалённо.
- Видал? - спросил меня Еремеев вместо приветствия. Я кивнул и пожал ему руку.
- Да уж, весело тут у вас. - сказал я с плохо скрытым сарказмом. Еремеев скривился.
- Хвала богам, что я не из тех неудачников. - кивнул он на полицейских за толпой. Я фыркнул: для постовой службы у нас с Еремеевым было слишком много азалий на погонах. - Пошли.
С Жаном-Мари Еремеевым мы знакомы с самой академии МВД, где мы с первого года сидели за одной партой, списывали одни и те же конспекты и в разное время встречались с одними и теми же девушками (один раз даже одновременно); одним словом, это было началом прекрасной дружбы. Дружба никуда не делась даже тогда, когда Еремеев пошёл доучиваться на транспортного полицейского (а это целый год малополезных предметов навроде космической навигации, миграционного права и таможенной юриспруденции), а я начал разносить кофе и эклеры на этаже уголовного розыска. В полноценные инспекторы мы выбились почти одновременно.
Работа у Еремеева, в целом, куда размереннее, чем у меня. Иногда, конечно, ему приходится срываться, натянув скафандр, на таможенные досмотры и прочие весьма отдалённые от Титана-Орбитального вещи, но это сказывается близость космоса.
Еремеев провёл меня через дверь под волюметрической вывеской "ПОЛИЦИЯ", избавив нас обоих от необходимости ходить через одну рамку с гайдзинами. По дороге я ввёл его в курс дела. Немногие мои коллеги одобрили бы это, но их одобрение волновало меня меньше всего.
- Что-то действительно какая-то несвязица. - изрёк Еремеев, выслушав мой рассказ. - Ну ладно, раз так, придётся помочь тебе её распутать. Что бы ты без меня делал?
- То же самое, что и с тобой. - буркнул я. - Но из тебя получается слишком хороший штурмовой таран, чтобы просто пройти мимо.
- Ага. - хмыкнул он. - Так какие корабли тебе нужны?
Я извлёк из рукава Линзу. Еремеев нахмурился. В транспортной полиции нету своего эквивалента уголовного розыска per se - у них несколько другой профиль, и форму они носят постоянно. Линза Еремеева украшает левую сторону его груди, поблёскивая всеми цветами радуги и, если честно, мне и моей нарукавной Линзе он немного завидует.
- Вот эти. - я вызвал нужный документ и продемонстрировал его Еремееву. - "Синевир", "Лепанто Экспресс" и "Гваэчжу Грин", вот эти трое. Знаешь таких?
- Не-а. Я вчера днём дежурил. - я метнул в его сторону уничтожающий взгляд. - А что я такого сказал?
- В том-то и дело, что ничего... - пробурчал я; бессонная ночь всё ещё не давала мне покоя. - Ну ладно, веди, о местный провожатый. Куда идти-то знаешь?
- Обижаешь. - Еремеев постучал по своей Линзе; та на секунду блестнула, и перед нами возникла путевая точка. - С какого корабля начнём?
Я призадумался.
- С самого позднего. - объявил я. - С "Синевира".
***
MV "Синевир", прыжковый грузовик класса F, был огромным полукилометровым монстром, похожим на ископаемого кита. К сожалению, иллюминатор стыковочной галереи был слишком мал, чтобы я мог оценить это зрелище полностью, и мне пришлось довольствоваться выглядывающим в иллюминатор куском обшивки и своим воображением. На золотистом корпусе грузовика белели огромные буквы СИНЕВ╤Р и чуть ниже, более приличных размеров -- бортовой номер. Ещё ниже красовался шильдик верфи.
Транспортная капсула, доставившая нас к терминалу, исчезла внутри своего туннеля: Порт был слишком велик, чтобы его можно было обойти пешком. Причальная галерея терминала уходила вдаль -- горящие табло занятых стыковочных узлов, разделённые широкими иллюминаторами. За низким потолком шумел конвеер.
О людях проектировщики Порта думали в последнюю очередь.
У стыковочного коридора "Синевира" скучали двое космонавтов в оранжевых комбинезонах. Заметив нас с Еремеевым (подозреваю, нас выдала его блистающая Линза), они тут же притихли, следя за нами. Cудя по росту и внешности, на каллистян они были не похожи. Набирать в команду жителей внесолнечных колоний и сибирских миров было обычной практикой.
- Инспектор Еремеев, Транспортная полиция. - представился Еремеев; его Линза тут же продемонстировала удостоверение. - Ваша командир на борту? - говорил Еремеев по-французски, но на лицах гайдзинов всё равно проскользнуло недоумение. Я искренне не мог понять, отчего.
- У вас есть какое-то дело к командиру? - спросил, наконец, один из космонавтов, сощурив зелёные глаза. Его товарищ облокотился на переборку, скрестив руки на груди.
- Хотим задать ей пару вопросов. - ответил Еремеев. - Это важно.
Космонавт медленно кивнул, глядя на Еремеева, и потянулся за гарнитурой на воротнике комбинезона.
- Дежурный. Командир, вас хочет видеть полиция. Нет, они здесь, у шлюза. - он замолчал, прислушиваясь, и ответил: - Есть, командир. Господа, - космонавт обернулся к нам, - следуйте, пожалуйста, за мной.
Командир "Синевира", каллистянка по фамилии Федорчук, приняла нас в кают-компании грузовика. Путь туда занял немного времени - не считая всех люков, через которые нам пришлось пройти. Сама кают-компания отличалась от других отсеков только столами, баром в углу и закрытыми техническими панелями на стенах. Очевидно, и здесь о комфорте экипажа думали в последнюю очередь.
Командир "Синевира" восседала в одном из кресел кают-компании. Стоило нам переступить через комингс, как она поднялась на ноги:
- Господа полицейские! - поприветствовала она. - Чем обязана вашему визиту?
- Инспектор Штайнер, Национальная полиция. - представился я; её бровь удивлённо приподнялась, и я продолжил: - Я расследую убийство в Портовой Администрации, и хотел бы задать вам пару вопросов. Ваш корабль прибыл вчера, я полагаю?
- Так вы по этому делу... - проговорила Федорчук и грациозно кивнула. Я учтиво склонил голову в ответ -- совсем чуть-чуть, чтобы расставить приоритеты в разговоре. Командир вопросительно обернулась к Еремееву.
- Инспектор Еремеев, Транспортная полиция. - ответил тот. - Я здесь по просьбе инспектора Штайнера.
- Я понимаю. - вновь кивнула Федорчук и обратилась к сопровождавшему нас космонавту: - Оставь нас.
- Есть, командир. - отрапортовал космонавт и исчез. Зажужжал доводчик люка, а затем раздались частые шаги. В корабле, окружённом вакуумом, звуки разносятся гораздо лучше, чем в атмосфере.
Федорчук вновь обернулась к нам. Если что-то и бросалось в глаза при виде каллистянки, то это был её рост: Каллисто, как и другие спутники планет-гигантов, не мог похвастаться высокой гравитацией. Командир "Синевира" была очень высокой -- под два метра росту, никак не меньше -- и очень стройной, почти худощавой. К счастью, высокое (для неё) притяжение не причиняло ей дискомфорта. И, я был готов поспорить, отлично сказывалось на физической форме.
- Присаживайтесь, пожалуйста, господа. - пригласила она, хозяйским жестом указывая на свободные кресла позади нас. Мы уселись, и после этого Федорчук сама опустилась в своё кресло, скрестив длинные ноги. Даже не так: очень длинные ноги. Будь здесь Фудзисаки, она пошла бы лиловыми пятнами от зависти.