— Просто ты ещё не научилась до конца управлять своим телом, — тут же добавил Грин, наклонившись к Ниаре.
— О чём вы говорите? — неожиданно взорвался Ясу. — Что, чёрт возьми, произошло?
— Я чё-ё-ё-ёрт! — раздалось над самым ухом, и, резко подскочив, Ниа взвизгнула.
Арэс мгновенно остановил коней и, выхватив меч, стремительно открыл дверцу. Побледневшая перепуганная Ниара загнанным взглядом оглядывалась, а схвативший её за плечи Грин что-то успокоительно шептал.
— Всё в порядке! — твёрдо заявила Крисси, кивнув Арэсу. — У Ниары просто нервный срыв, сейчас она успокоится и мы продолжим путь.
Молча кивнув, мужчина закрыл дверь, и уже через пару минут карета выехала на широкую мостовую.
Нажав на кнопку лифта, молодой паренёк лет пятнадцати небрежно принялся пинать стену, нетерпеливо закатывая глаза. Не умеющий стоять на месте, он принялся кружить по площадке ровно до тех пор, пока дверцы со скрипом не разъехались в стороны. Запрыгнув в кабину и нажав на кнопку девятого этажа, он устало прислонился к стене, сунув руки в карманы. Нащупав на самом дне скользкий пакетик, он тут же выдернул ладонь наружу и изо всех сил ударил кулаком по мигающей панели. Лифт скрипнул и, недовольно зашумев, остановился на нужном этаже. Но не успел мальчишка и шага сделать к своей квартире, как его тут же оглушили крики, слышные даже на площадке.
Может лучше развернуться и уехать, пока лифт ещё здесь? Но он и так не был дома трое суток. Интересно, а они вообще заметили, что его не было? Или, как всегда занятые своими проблемами, предки уже давно махнули на него рукой? Прислонившись лбом к холодной двери, парень всё же нашёл в себе силы вставить в замочную скважину ключ и повернуть его два раза.
В коридоре крики стали и вовсе невыносимыми и зажмурившись, словно от зубной боли, он быстро стянул с себя кеды и бросился в комнату. Но всё же, не выдержав, остановился и осторожно заглянул на кухню, чтобы сообщить о своём приходе.
Родители стояли возле стола — оба растрёпанные и злые. Мать, держащая в руке бутылку виски, отчаянно жестикулировала, а рано поседевший отец с пренебрежением кидал ей в лицо обидные слова.
— Мам, — произнёс парень, но его голос тут же утонул в беспорядочной истерике.
— Ты никогда меня не любил! Я потратила на тебя лучшие годы своей жизни, а ты меня ни во что не ставил! Ты вытирал об меня ноги, ты презирал меня!
— А как я ещё должен относиться к такой мрази, как ты?
— Да это ты меня такой сделал! Всю жизнь ходишь по бабам! Я больше не могу это терпеть!
— Отдай бутылку! — мужчина принялся с ожесточением выдирать алкоголь из рук жены, на что та визгливо заголосила и съездила рукой по злобному лицу мужа.
— Отстань, урод! Я буду пить до тех пор, пока ты не возьмёшься за ум!
— Да я устал от тебя! Я сегодня же подам на развод! — гневно выкрикнул мужчина, и тут же обмякшая женщина рухнула на пол, разрыдавшись из последних сил.
Скривившийся паренёк бросился в комнату и, заперевшись изнутри, обессилено упал на диван. Горячие слёзы обжигали щёки, и не было сил их остановить. Когда их семья начала разваливаться? И почему родители, которые так люто ненавидят друг друга, продолжают жить вместе? Схватившись за голову, мальчишка резко сел, отчего в глазах предательски потемнело. Находившийся в кармане скользкий мешочек начал жечь огнём, привлекая к себе внимание.
— Нет! — твёрдо заявил парень, садясь к компьютеру и включая игру.
Возбуждённо ёрзая на стуле, он раз за разом пытался пройти уровень, а непобедимые орки равнодушно его убивали, метко целясь в голову ударами топора. В унисон с их ударами с кухни продолжали доноситься крики родителей, уже деливших имущество и так и не вспомнивших о том, что помимо автомобиля, квартиры и бабушкиных драгоценностей у них ещё есть сын. Единственный. Нелюбимый.
Ударив кулаком по клавиатуре, парень полез в карман куртки и достал оттуда крошечный пакет с белым порошком. Друг сказал, что это поможет отвлечься и будет не так хреново. Может, стоит попробовать? Сбросив на пол тетрадки и диски, мальчишка дрожащими руками высыпал порошок на крышку стола. Вытащив из брюк мятую сотню, он свернул её в трубочку и, опустив голову, затравленно взглянул на порошок. Голоса родителей отдалились, став неразборчивым шумом на задворках сознания, а чей-то дикий шёпот наоборот начал шептать в уши «попробуй», «сделай это», «смелее»…
И, криво усмехнувшись, парень втянул через ноздрю наркотик. Тело, мгновенно наполнившееся силой, откинулось на спину, и из груди вырвался оглушительный хохот. Плевать на эту дурацкую семью и никчёмную жизнь. Когда внутри бурлят силы, нет времени сидеть на месте и бездельничать! И, резко отворив стеклянную дверь, парень выскочил на балкон и раскрыл руки на встречу ветру. Стремительные порывы словно приподняли его над землёй и, вцепившись пальцами в железные перила, он набрал полную грудь воздуха и дико закричал, демонстрируя свою силу и желание жить.
— А-а-а-а!!! — неслось над городом. — Л-ю-ю-юди-и-и-и!!!
Взлетевшие с веток вороны, ворчливо каркая, полетели в соседний двор, бабки на лавке перекрестились и заспешили по домам, а маленькая девочка, стоявшая в песочнице, резко задрала голову, недоумённо глядя на источник шума.
Мяукнувший котёнок, крепко прижатый к груди, заставил девочку очнуться и мило улыбнуться.
— Давай поиграем? — улыбнулась она, засеменив маленькими ножками по асфальту.
Завидев цель, котёнок жалобно задрожал и попытался вырваться, нечаянно оцарапав нежную детскую кожу. Малышка расплакалась и, ожесточённо ударив котёнка, прибавила скорости. Добежав до оставленного у клумбы ведра, девочка равнодушно распахнула объятия и швырнула котёнка в воду. Жалобно запищав и царапая железные края слабыми коготками, он вырвался, но малышка тут же схватила его и вновь бросила в ведро. И снова царапанья, обессиленный котёнок, жалобно мяукая, вырывается наружу, а она вновь хватает его и…
— Перестань! — раздаётся из-за спины строгий крик, и чья-то тяжёлая рука ложится на плечо.
— Братик? — удивляется девчонка, а парень уже вырывает у неё котёнка и заботливо укладывает к себе под рубашку. — Тихо, маленький, она тебя больше не тронет.
Дрожащий котёнок начал испуганно вырываться и мяукать, а огромные блестящие глаза затравленно молили о помощи.
— Что ты делаешь? — крикнул парень, как следует встряхнув сестру. — Ты понимаешь, что ему больно и страшно? Он же ещё совсем маленький! Почему ты обижаешь тех, кто слабее тебя?
— Я его не обижаю! — всхлипнула девчонка, делая шаг назад. — Я просто с ним играю, потому что люблю.
— Разве причинять боль значит любить?
Горько покачав головой, парень, вместе с успокоившимся котёнком, зашагал в сторону дома, а озадаченная малышка наоборот попятилась назад и, запнувшись о ведро, рухнула на асфальт прямиком в разлившуюся лужу.
— Ай! — взвизгнула Руна, резко подскакивая и ошалело оглядываясь по сторонам.
Мокрая футболка прилипла к телу, а по лицу стекали холодные струйки воды. Дай, поджавший к груди колени, равнодушно взглянул на неё и отвернулся в сторону. Летта торопливо зашнуровывала корсет и смущённо косилась на Хагами, молча точившего меч. Возле него валялась пустая фляжка и, нахмурив лоб, мужчина виновато взглянул на Руну. Отложив меч в сторону, он растерянно потёр затылок и кивнул головой.
— Мы прошли через Мёртвую пустошь, — глухо произнёс он, попробовав ногтём острое лезвие.
Стоило карете въехать в столицу, как к дороге потянулись счастливые горожане, в унисон поющие песню во славу королевы. Переглянувшись, Яла и Крисси улыбнулись, выглянув из кареты и принявшись махать прохожим рукой. Достав невесть откуда холщовые мешочки, люди принялись доставать оттуда лепестки белых роз и подбрасывать их в воздух.
— Славься, королева! — кричали они, падая на колени и прикладываясь лбами к тёплым камням.
Остановив карету на центральной площади, Арэс помог Кристен спуститься и зашагал к огромному фонтану. Смеющаяся Яла, вцепившаяся в ладонь Ясу, уже вовсю рассказывала ему о том, как столица за два года успела превратиться из развалин в цветущий город. Бледная как мел Ниа шла последней, вцепившись в руку Грина, словно брюнет был её последним спасением в страшном тёмном водовороте. И ни роскошный фонтан, дарящий прохладу, ни цветущие вишни, растущие вдоль узких зелёных аллей, ни даже улыбающиеся люди, с восторгом приветствующие королеву, не могли унять её беспокойства и всё сильнее растущего чувства опасности.