— М? — удивилась девушка, не веря своим ушам.
— Держи! — принц бесцеремонно швырнул выуженный из кармана платок. — И вытри своё чумазое лицо, смотреть противно!
Остаток утра они провели по-разному. Грин лежал на земле и гладил живот, продолжая вслух мечтать о стейке с кровью, а Руна на ощупь оттирала лицо, изредка спрашивая у него о результатах проделанной работы. Получив очередное указание тщательнее потереть левую щёку, она решила прервать поток кулинарных мечтаний и задала первый попавшийся в голову вопрос.
— А о каком договоре ты говорил вчера хранителям? — спросила девушка, осторожно царапая тканью давно саднящую кожу.
— Договоре? — удивился оторванный от приятных размышлений принц. — Ах, договоре! Ну… Знаешь, у нашей славной Королевы есть целая свита. А ты знаешь, что отличает их от обычных жителей Страны воронов?
— Нет, — мотнула головой Руна, заинтересовавшись рассказом.
Усевшись поудобнее, Грин поманил пальцем девушку и, когда та села поближе, начал говорить доверительным шёпотом, словно боялся, что их могут услышать.
— Королева тщательно выбирает из новоприбывших душ те, которые могут ей в будущем пригодиться. Она предлагает им служить в её свите, обещая взамен вечное существование, под которым подразумевает то, что никто не может лишить их жизни, кроме них самих.
— Это как? — задумалась Руна, нахмурив лоб.
— Ну, смотри! — пустился в объяснения Грин. — Все люди здесь делятся на воронов и оборотней. Свита — это третья категория. Вороны и оборотни существуют по указаниям Королевы и в любой момент могут быть уничтожены по её приказу или решению кого-либо из свиты. Свита — это те, кто наравне с членами королевской семьи, может убивать безнаказанно. Хоть воронов, хоть оборотней, хоть землян. Единственные, кого они не могут тронуть — это сама Королева и члены королевской семьи. Члены свиты могут быть уничтожены только по собственному желанию или другим членом свиты. Этот пункт специально был введён Ялой, ведь несмотря на то, что она малышка, она очень умна. Да, она клялась, что не лишит своих подданных жизни, но это не помешает ей подговорить кого-либо другого из свиты убить своего напарника. И за два года случаи уже были, знаешь ли.
— То есть, взамен возможности убивать они служат Королеве? — удивилась Руна, внимательно глядя на принца.
— Не только. Это лишь один пункт из многих. Венсан получил возможность реализовать свой талант, Кристен красивую внешность…
— Они тоже в свите?! — вздрогнула рыжеволосая, в очередной раз не веря своим ушам.
— Удивлена? — хмыкнул Грин, лениво потягиваясь. — Ну, думаю, хватит болтать. Пора отправляться на поиски замка!
— Подожди! — остановила его Руна, облизывая пересохшие губы. — Но если члены свиты не имеют права трогать королевскую семью, то как тогда Чёрт убил Летту?
— Они официально отстранены от королевской семьи и сейчас считаются изменниками, и хоть и не потеряли возможности убивать, но вот защитной силы лишены, — пожал плечами принц, но тут же застыл, переведя на девушку мгновенно остекленевший взгляд. — Что ты сказала?
— А ты не знал? — фыркнула Руна, но тут же осеклась.
По щекам Грина потекли слёзы, но кажется, он их даже не заметил. Поднявшись на ноги, он огляделся по сторонам и пошатывающейся походкой побрёл в глубину леса. Внезапно испугавшись, девушка схватила оставленный им плащ и засеменила следом, не приближаясь, но и не отставая слишком сильно. Она видела, как Грин брёл на ощупь, не видя дороги, до тех пор, пока не уткнулся в одно из деревьев. Мягко рухнув в траву, он прислонился к стволу и уткнул лицо в прижатые к груди колени.
Смахнув слёзы, Руна подавила в себе желание подойти к нему и успокоить, а вместо этого села у соседнего дерева, повернувшись боком. Начал накрапывать мелкий дождь, поэтому она накинула на себя зажатый до этого в руках плащ и медленно вдохнула незнакомый аромат, исходящий от ткани. Руна была никудышным парфюмером, поэтому кроме запаха табака и апельсинов ничего не смогла разобрать.
— Она ненавидела меня, верно? — хрипло спросил Грин, не отрывая лица от колен.
— Она любила тебя, — улыбнулась девушка, воскрешая в памяти Летту. — И всегда называла Тилем. Хагами сердился и говорил, что это дурацкое имя, а Летта спорила и отвечала, что ты для неё навсегда им останешься. Она до последнего верила в тебя и просила Хагами не совершать необдуманных поступков. Грин, у тебя была замечательная сестра!
— Я завидую тебе, — парень поднял покрасневшие глаза и шмыгнул носом. — Я не видел сестру уже два года, я безумно по ней скучал. А ты смогла быть рядом с ней в последние минуты жизни.
— Я, правда, не знала, что ты не в курсе, — покачала головой Руна.
— Как давно это случилось?
— Пару дней назад.
Сухо кивнув, Грин поднялся и подошёл к девушке. Протянув руку, он терпеливо подождал, когда та решит схватиться за неё, и помог встать.
— Я думаю, нам нужно идти туда! — кивнул принц наугад и уверенно зашагал во главе их крошечной колонны, прислушиваясь к шагам Руны за спиной.
Посильнее укутавшись в тонкое одеяльце, Ани с трудом разлепил глаза и осмотрелся — сомнений не оставалось, он по-прежнему в загоне для птиц. Здесь Королева содержала всех воронов, которые отказались ей служить и теперь дожидались пыток, которые она для них регулярно придумывала. Стоит заметить, что Яле в фантазии не было равных, а если учесть то, как ловко она объединяла собственную выгоду и удовольствие от мучений воронов, сомнений и вовсе не оставалось.
Все птицы находились в огромных клетках, расставленных по строго определённому порядку в огромном тёмном помещении. С улицы оно походило на завод, а изнутри напоминало тюрьму. Корвусиум, как называла его Королева. В одной клетке могла поместиться сотня воронов, но порой солдаты запускали в два раза больше, если на Земле резко возрастала смертность. Но сейчас Корвусиум наоборот запустел — большую часть воронов Яла отправила в Чашу любви, для поддержания ясной погоды, и теперь полупустые клетки навевали тоску и неприятные воспоминания.
Аниэль вздрогнул, когда дверь его клетки со скрипом отворилась. Увидев на пороге Арэса, он облегчённо вздохнул и прикрыл ресницы. Мужчина уже не раз к нему наведывался и если вначале Ани его опасался, то сейчас почему-то начал доверять, вопреки здравому смыслу.
По звукам парень определил, что Арэс смочил в воде полотенце и заботливо положил на его горячий лоб, после чего осторожно присел на край матраса. Мужчина был против того, чтобы селить больного Аниэля в клетке для воронов, но Яла не оставила другого выбора. Хорошо, хоть не вместе с птицами, которые порой впадают в бешенство то ли от глухой ярости, то ли от экспериментов, которые над ними периодически ставит Венсан. Здесь, в клетке, было темно и душно. На перекладинах, где раньше сидели птицы, сейчас повисла паутина, обильно украшенная перьями. На грязном полу копошились мыши, нисколько не пугаясь присутствия людей, и уже изрядно успели обгрызть кусок хлеба, который Арэс вчера принёс для Аниэля.
— Тебе уже лучше? — склонился он над блондином, прислушиваясь к его замедленному дыханию.
— Да, — сорвался с губ еле слышный шёпот.
— Я принёс тебе суп. Ты должен поесть, — твёрдо заявил Арэс.
Помогая дрожащему Аниэлю сесть, мужчина заметил, что вся его рубашка мокрая от пота и нахмурился. Взяв в руки тарелку, он принялся кормить блондина, аккуратно поднося к его рту ложку. Ани покорно глотал суп, даже не чувствуя вкуса, и рассматривал паука, дремлющего в центре сплетённой самим собой паутины.
— Я принесу тебе свежее бельё и одеяло, по ночам здесь холодно, — заметил Арэс, когда тарелка опустела. — Поправляйся, малыш.
Глядя на уходящую в темноту широкую спину, Ани неожиданно испугался и окликнул мужчину. Когда тот обернулся, внимательно глядя на потрясённого собственной смелостью блондина, он яростно замотал головой и рухнул на подушку, мгновенно укрываясь одеялом.
— Таби, ты чего расселся? — разлетелся над стройкой громогласный крик бригадира.