Выходя через Спасские ворота из Кремля после приема в честь фестиваля, кое-кто из нас наблюдал такую картину. Трое или четверо милиционеров схватили здорового молодого парня и закинули в машину. И уехали.
— Позор! — возмущалась наша интеллигенция.
— Вот вам ваша перестройка и гласность! — орали иностранцы.
А произошло следующее. Поддавший прохожий сунулся в Кремль, но путь ему преградил постовой милиционер. Тогда гуляка толкнул его в грудь.
Вот мы любим все сравнивать с Америкой.
Интересно бы посмотреть, что стало с этим парнем, толкни он американского полицейского? Что бы с ним сделали?
Государство должно научиться себя защищать. Иначе хаос, дестабилизация достигнут такого размаха, атмосфера на улицах наших городов настолько сильно сгустится, что народ, миллионы людей от Балтики до Тихого океана, потребуют «сильной руки» — Сталина, черта в ступе, кого угодно. Потому что только сильная рука способна остановить преступность, перемахнувшую критический уровень.
Наблюдения за ходом военных действии
Писать сегодня о преступности — что наполнять переполненную бочку. Информация переливается через край и уже не усваивается. Лавина публикаций захлестнула прессу, читатель растерян — огромный вал преступности катится на него. Явный перебор со стороны средств массовой информации. У нас всегда так. Всегда, как у неудачливого игрока в «двадцать одно» — каждый раз перебор.
В мрачной картине есть и темный мазок, положенный автором этих строк. Статья «Война с преступностью» — «Советская культура» от 29 июля 1989 года. Но мне хотелось не эпатировать общество, а привлечь внимание правительства. Потому что об актуальнейшей проблеме не говорилось тогда ни на Съездах народных депутатов, ни на первых заседаниях Верховного Совета.
Цель вроде бы была достигнута: появилось постановление «О решительном усилении борьбы с преступностью». Оставалось надеяться, что его не постигнет участь других премудрых бумаг, таких как «Об улучшении снабжения населения продовольственными товарами» и т. д.
Война была объявлена.
На этом можно было бы и успокоиться, но… Но меня не покидало ощущение, что объявлена она была не тому противнику. К такому парадоксальному выводу я пришел после недолгого наблюдения за «ходом военных действий».
Чтобы объяснить свою мысль, начну издалека. И давайте не будем брать громкие факты уголовной хроники, возьмем события более мелкого масштаба. Преступность нынче коснулась своим крылом каждого, и повсюду в стране картина одна и та же. Поэтому нет нужды колесить по России в поисках примеров поубедительнее, поярче. Достаточно взять маленький регион, знакомый автору, — крошечную территорию нашей столицы, ну, например, «Мосфильм».
Многие знают, что наша группа работает над проблемами преступности, поэтому и к нам, как на Петровку, 38, стекаются все факты местной уголовной хроники — что с кем случилось. Посмотрим «мосфильмовскую сводку» за два месяца и намеренно отберем только самое незначительное (а были и крупные происшествия — например, несколько дерзких ограблений квартир ведущих кинематографистов).
Начнем с преступлений кровавых.
Работник нашего объединения Юра Шумила был чуть не убит человеком, которого любезно согласился подвезти до дома. Выручили спортивная подготовка, быстрая реакция и заботливо припасенная на такой случай монтировка. Защищаясь от ножа, Юра поранил обе руки, у него было разрезано сухожилие, но, обливаясь кровью, преступника все-таки скрутил и сдал в милицию. Так что — занимайтесь спортом, развивайте реакцию и… вооружайтесь!
Пришла недавно, вся в слезах, мой монтажер. Построили они дачу под Москвой (знаю, как строили: каждый день подъем в пять утра — и на электричку, чтобы успеть что-то сделать до службы; и так два тяжелых года). И вот дача наконец построена. Тут является молодой человек, говорит:
— Красивая дача. Нужна охрана.
— Не надо нам никакой охраны.
— Ошибаетесь. А то… Недолго ей и сгореть.
Вот такой получился у супругов, летний отдых в новом доме. На дачу они больше не ездят, о том чтобы везти туда детей и разговора нет.