Старый враг
До восхода солнца оставались считанные минуты, когда нос большой лодки с шумом зарылся в мокрый песок. Из нее упруго выпрыгнул молодой мужчина, одетый в короткую курту, просторную рубаху и атласные штаны. Волнистые каштановые волосы трепал бриз. Его резкие порывы поднимали белые буруны на воде. Высокие сапоги утопали в вязком, как глина, песке, но пират (а это был он) быстро обежал лодку и, упираясь в бортик, оттолкал ее, насколько возможно, вглубь берега. Когда та встала, как влитая, из нее стали выпрыгивать пассажиры - маленькие девочки и мальчики. Одетые в заношенные до дыр платья, рубашки и штанишки, они жались друг другу, дрожа от холода. В предрассветный час было зябко и мокро. Дети не выглядели изможденными и уставшими, их лица были румяны и свежи. Они смотрели на своего капитана не со страхом, а с надеждой, доверчиво, как смотрят ученики на сурового, но справедливого учителя.
Пират приветливо улыбнулся и повернулся на восток, щурясь и прикрывая загорелой ладонью глаза. Солнце вставало. В его косых лучах всё вокруг постепенно обретало желтоватый оттенок: скалы, деревья, песок, люди.
Гримаса боли исказила лица детей, и они начали кричать. Их волосы - белокурые, черные, каштановые, с золотистым и зеленым отливом, кудрявые и прямые - вспыхнули на солнце ярким пламенем. Улыбка моментально исчезла с лица капитана, он бросился к застывшим на одном месте детишкам, но те уже пылали, как факелы, и кричали непрерывно и жутко. Крик эхом мнократно отразился от скал и мощной оглушающей волной вернулся назад. В ужасе капитан упал на колени и закрыть руками уши, не в силах выносить больше это зрелище. Валяясь в песке, он видел, как тела спасенных им малышей рассыпаАлись в мертвый серый пепел, постепенно усеявший весь берег.
***
Максимилиан Дей с криком проснулся. Простыня насковзь пропиталась пОтом. Страшная слабость охватывала тело, руки и ноги не слушались. Перед глазами до сих пор стояли зыбкие силуэты и маленькие алые круги - разверзнутые детские рты, а в ушах звенели исторгаемые ими крики. Голоса слились воедино, но вот что странно: они напоминали скорее ангельское пение, а не предсмертные стоны. Слышать их было необыкновенно приятно и в то же время жутко.
Осознав, что находится в своей спальне, Дей стал понемногу приходить в себя. Капитан сел в постели, руки дрожали.
- Так-так, - пробормотал старик. - Что же я упустил?..
Не сразу удалось зажечь свечу. В большой комнате с единственной кроватью, письменным столом и книжным шкафом стало светлее. За окном наступало прохладное весеннее утро, и первые лучи солнца с трудом пробивались сквозь плотную штору.
- Нужно это записать, - прошептал Дей. Закутавшись в халат, он подошел к полке и извлек толстую тетрадь. Затем сел за стол, поставил рядом подсвечник и стал писать. Писал долго, перо, которым он пользовался только в случае крайней необходимости, противно скрипело и скрежетало. Наконец, капитан закончил работу. Тетрадь он сунул в верхний ящик стола и запер на ключ.
- Мало времени, очень мало, - сказал старик про себя. Взяв лист чистой бумаги и макнув перо в чернила, он что-то быстро записал, потом свернул записку, и сверху вывел: "Для Лео Макколли".
В парадную дверь постучали. Повесив ключ от ящика на шею и взяв в руку записку, Дей поспешил вниз. Последнее время его мучали плохие предчувствия, потому еще накануне он попросил прислать ему гонца, чтобы передать с ним одно важное письмо.
Когда капитан открыл дверь, за ней оказалась юная симпатичная девушка. У нее были огромные зеленые глаза и короткие светлые волосы. Видимо, страдая от вынужденной скуки, она приподнималась и крутилась на носках, с любопытством посматривая то на особняк, то в сад, то на забавный звонок в форме дельфина.
- Доброе утро, сэр, - улыбнувшись, поприветствовала она старика. - Я Мэри, курьер. Меня прислал...
- Доброе утро, - нетерпеливо перебил ее Дей и открывая проход в дом. - Прошу извинить за спешку, проходите внутрь. У меня есть послание, которое нужно, не откладывая, отправить. ДорогА каждая минута.
Мэри кивнула и переступила через порог.
***
- Великолепная защита, мистер Макколли, - сказал сэр Балор Мор. Он неспеша ходил между парами упражняющихся в фехтовании, делая замечания одним и хваля других. Учитель оказался совершенно лысым, но еще не старым человеком. У него была бронзовая от загара кожа и глаза пронзительной, необычайно глубокой синевы. В купе с белоснежной улыбкой, которой тот иногда одаривал своих учеников, они резко выделялись на смуглом гладком лице.
Возле Лео он задержался чуть дольше. Мальчик довольно улыбнулся и поклонился.
- Какое это у вас занятие? - осведомился мастер. - Восьмое? Десятое?
- Пятое, сэр, - скромно заметил Лео.
- Удивительно, - поразился сэр Балор. - Вы невероятно талантливы. Из вас выйдет замечательный воин.
- Спасибо, сэр, - поблагодарил мальчик.
- Возвращайтесь к занятиям, - сказал мастер и двинулся дальше. Несмотря на все страхи Лео, учитель был добр и справедлив со всеми, и отлично знал свое дело.
- Слишком много чести такому сопляку, как ты, - показал мальчику язык его противник. Он был старше на три года и его звали Бейл. - А как тебе эта атака?!
Бейл был сильнее Лео и опытнее, так как постоянно занимался уже второй год. Он напал внезапно, но Лео уже предвидел этот удар и легко его парировал. Меч словно сам бросился вперед и занял как раз ту позицию, о которой мгновение назад подумал его владелец.
Бейл выглядел слегка ошарашенным. Он смущенно почесал затылок, а затем промямлил, что ему нужно отойти, и ушел.
До окончания урока оставалось еще несколько минут, и Лео решил потренероваться на манекене. По словам его товарищей, выходило, что на занятия с деревянной игрушкой уходили недели, но Лео хватило трех уроков, после чего его перевели в более взрослую группу. Сначала он удивлялся своим успехам, а потом привык. Меч Нуаду взял на себя значительную часть забот в обучении и всегда выручал, но Лео стойко верил в свои способности, ни разу не усомнившись в них. Хотя, возможно, всё же стоило позаниматься с простым мечом, иногда думал мальчик, однако каждый раз приходил в школу фехтования с клинком Нуаду.
Когда уроки подошли к концу, сэр Балор по-дружески попрощался со всеми, запер ворота и пошел по делам, вниз, в сторону порта. Лео ненадолго остался возле ворот, раздумывая, как ему поступить. Дело в том, что вчера у причала пришвартовался иностранный галеон "Король Меровей", прибывший из очень длительного плавания. На его борту находился принц одного соседнего, но в тоже время далекого государства. По слухам, принц собирался просить руки старшей дочери короля, и вместе со свитой с комфортом расположился в лучшей гостинице Норбурга - "Двуглавом драконе". Лео страстно желал поглядеть на корабль, хоть один глазком. Была весна, еще рано темнело, и родители требовали возвращаться до захода солнца, но соблазн увидеть долгожданный галеон был так велик, что мальчик не устоял и быстрым шагом устремился к гавани. Расчитывая уложиться по времени в полчаса-час, он перешел на бег, прыгая по лужам и уворачиваясь от поздних прохожих и телег.
Спустя полчаса он уже был у причала. "Король Меровей" представлял собой огромное трехмачтовое судно с высокой кормой и глубокой посадкой. Возможно, на нем были сокровища, которые принц собирался преподнести в качестве подарка королевской дочке. Лео, стоя на каменном выступе, с восхищением осматривал корабль, его боевое оснащение - по сотне пушек с каждого борта, и выполненную с величайшим мастерством, резную фигуру легендарного Морского царя на носу. Каждая часть корабля являла собой произведение искусства. Вероятно, при свете дня галеон был еще более великолепен. На носу корабля горел яркий фонарь, там ходили матросы, слышались их голоса. Простояв еще пару минут и насладившись видом галеона в лучах предзакатного солнца, Лео направился домой. Предстояло пройти пару кварталов по довольно темным улицам.
Осторожно ступая по мокрой брусчатке, мальчик практически покинул порт, когда в одном из переулков услыхал какую-то возню и крики. Раздался стук и металический звон, что-то с грохотом упало и покатилось. Лео, давший себе слово быть более осмотрительным после случая с волком в лесу, тихо приблизился к углу дома и выглянул на соседную улицу. Там не на жизнь, а на смерть, бились несколько мужчин, точнее, четверо напали на одного. Все они были умелые бойцы, но этот один сражался, как лев. Его прижали к стене, лишив возможности для маневра, но это его нисколько не смущало. Судя по тому, как двое зло, сквозь зубы, стонут и прижимают руки к бокам, он ранил их. Однако драка продолжалась.