9 июня 1935 года был принят закон, по которому побег советского гражданина за границу карался смертной казнью. За недоносительство об этом «тягчайшем преступлении» его родственникам полагалось тюремное заключение. Все выезжающие в заграничные командировки знали, что их семьи остаются в качестве заложников советского государства.
Ильф у плаката со Сталиным. Москва, 1934. Фото А. Козачинского
Можно предположить, что ходатаем перед «хозяином» за Ильфа и Петрова был бывший секретарь Сталина Лев Мехлис (тоже одессит) – ортодоксальный куратор советской печати, главный редактор «Правды» и будущий начальник политуправления Красной армии. В таинственных, недоступных пониманию простых смертных «верхах» незримо согласовывались сроки, утверждались расходные денежные суммы и прочие детали будущей поездки.
«Муза дальних странствий» – строка запрещенного Н. Гумилева, пущенная в широкий обиход Ильфом и Петровым, – так названа глава из «Двенадцати стульев». Но каковой была первоначальная творческая установка для большого «странствия» за океан? Ни записные книжки писателей, ни их письма, ни мемуары современников достоверной информации не содержат. Ознакомительная журналистская поездка? Эта версия выглядит наименее правдоподобной. Даже из далекой и неопасной Индии должны были приходить остросоциальные репортажи. Талантливая и злая сатира на бездуховное мироустройство американской «Вороньей слободки»? Налаживание литературных и иных полезных для советского государства контактов? Сами авторы «Одноэтажной» оставили этот вопрос открытым. В накопившейся большой и многослойной экзегезе по-прежнему много загадок.
Словно упреждая будущих хулителей, Ильф и Петров скажут в конце книги: «Нам непонятна такая постановка вопроса – ругать или хвалить. Америка – не премьера новой пьесы, а мы – не театральные критики. Мы переносили на бумагу свои впечатления об этой стране и наши мысли о ней».
За восемь лет до появления ильфопетровской книги Юрий Тынянов писал: «Много заказов было сделано русской литературе. Но заказывать ей бесполезно: ей закажут Индию, а она откроет Америку».
Маленький город
Одно из важнейших открытий состоялось уже в начале пути: «Америка – по преимуществу страна одноэтажная и двухэтажная».
Илья Ильф и Евгений Петров поведали не только о великих городах Соединенных Штатов – читатель был давно о них наслышан. Первым из русских литераторов им довелось увидеть и описать жизнь американской провинции, что во все времена было нелегкой задачей для гостей из Старого Света.
«Очень многим людям Америка представляется страной небоскребов, где день и ночь слышится лязг надземных и подземных поездов, адский рев автомобилей и сплошной отчаянный крик биржевых маклеров, которые мечутся, среди небоскребов, размахивая ежесекундно падающими акциями. Это представление твердое, давнее и привычное…»
Американский же маленький город явил собой эстетически непривычный феномен. Еще в 1830 году литератор и посланник в США Петр Полетика писал в пушкинской «Литературной газете»: «Архитектура, рассматривая как отрасль свободных художеств, не ослепляет взора в Соединенных Областях. Обыкновенно оная является в виде скудости и лишенная вкуса. Иногда видишь деревянный шпиц, возвышающийся над некрасивым кирпичным строением. В другом месте фронтон в греческом вкусе, но деревянный, приделан к зданию, видом очень прочному».
Ильф и Петров развивают мысль, впервые высказанную приятелем Пушкина: «Здесь люди зарабатывают деньги, и никаких отвлеченных украшений не полагается. Эта нижняя часть города называется “бизнес-сентер” – деловой центр. Здесь помещаются торговые заведения, деловые конторы, кино. Тротуары безлюдны. Зато мостовые заставлены автомобилями. Они занимают все свободные места у обочин. Им запрещается останавливаться только против пожарных кранов или подъездов, о чем свидетельствует надпись: “No parking!” – “Не останавливаться!”»
По сей день европейцам трудно воспринять строго функциональное разделение американского города на деловую, прагматическую, кирпично-цементную бизнес-часть (даунтаун) и обособленную жилую, спальную: «Между этими двумя частями такая жестокая разница, что вначале не верится – действительно ли они находятся в одном городе».