Туристская тропа, по которой они шли на последнем отрезке пути до самой вершины, представляла собой ступеньки из широких каменных плит; по ним было легче идти. Там и сям тропа прерывалась маленькими бетонированными площадками, откуда, по замыслу строителей, туристы могли любоваться открывающимся видом. Прямо под ними Райская бухта простерла свой узкий фьорд, переходящий в более широкий залив. Насыпь казалась огромной пустошью: полоса сильно пересеченной и бесплодной, как пустыня, местности, протянувшаяся вдоль берега. Окованная сталью двойная лента Автострады врезалась в природный ландшафт, вернее, в то, что сверху казалось природным ландшафтом, и исчезала в могучем изгибе моста за бухтой.
Однако этот маленький похоронный кортеж не останавливался, чтобы полюбоваться видом. Они поднимались все выше и выше, задыхаясь от усталости, взмокшие от пота, одержимые одной только мыслью: во что бы то ни стало добраться до монастыря, до кладбища.
За полуразрушенными монастырскими стенами, на площади около трехсот квадратных метров, находилось старое кладбище, со всех сторон окруженное густой живой изгородью, которая хотя бы в какой-то мере противостояла наступлению вьющихся растений и всевозможных сорняков. Надгробные камни покосились и попадали на неровном грунте, многие были повреждены огнем или эрозией. Некоторые просто лежали на земле. Другие совершенно заросли травой и казались высокими могильными холмиками под толстым покровом похожей на мох травы. У восточной стены расположились самые изысканные надгробья. Здесь было несколько небольших причудливых мавзолеев, построенных в старинном католическом стиле; все орнаментальные украшения были давным-давно обломаны и расхищены охотниками за сувенирами и прочими., вандалами, но колонны, своды и массивные каменные гробы оставались, как правило, нетронутыми. Надгробные плиты все еще сверкали своим гладким холодным мрамором.
— Вот здесь,— показал Док.
Он подвел свою маленькую свиту к простому каменному саркофагу без надстройки с простым обелиском из гранита, настолько изъеденного ветром и дождем, что невозможно было прочитать ни одной строчки в надписи, которая когда-то была высечена на камне.
— Здесь она хотела лежать,— сказал Док.— Она сама выбрала это место. Мы иногда приходили сюда погулять, до того как она заболела...
Вместе с Феликсом они начали снимать тяжелую крышку гроба. Смайли и Аллан осторожно опустили тело Марты на землю. Это восхождение было утомительным. Аллан совершенно обессилел, Смайли весь вспотел и тяжело дышал, но когда он посмотрел на Аллана, в уголках его губ снова появилась знакомая дьявольская усмешка.
— Старая Марта не единственная, кто хотел бы, чтобы его усталые члены нашли здесь отдохновение,— пробормотал он, понизив голос, чтобы другие не услышали его.
Лежавший между ними ковер с завернутым в него телом Марты был почти не виден в высокой траве.
— Взгляни на нашу дражайшую Мэри... Она говорила тебе, что это ее излюбленное место для «загородных прогулок» с теми клиентами, которые не любят пачкать сиденья в своих машинах? Ведь так прохладно и приятно лежать на мраморных плитах, когда тепло и светит солнышко...
— Да заткнись ты, Смайли... — отмахнулся от него Аллан, однако его явно задела болтовня Смайли, возможно потому, что последний отрезок пути он шел вслед за Мэри и восхищался ее широким задом и могучими бедрами, которые ритмично напрягались, поднимая по ступенькам ее тяжелое тело...
— Ну-ну, спокойно... Я знаю, что в этом пункте ты все принимаешь слишком близко к сердцу, но мне просто хотелось, чтобы эта грустная церемония открыла тебе определенные перспективы...
Повернувшись к нему спиной, Аллан подошел к Мэри и Лизе, которые сидели на другом надгробье и возились с маленькой Рейн. Никаких похоронных обрядов не было.
Когда Док и Феликс отодвинули тяжелую плиту, все стали вокруг каменного гроба, который оказался совершенно пустым, если не считать тонкого слоя земли, рассыпанной на дне. Содержимое могилы, по-видимому, давным-давно убрали в соответствии с предписанием властей и из гигиенических соображений. Однако самую могилу оставили в неприкосновенности как «культурную ценность», поскольку на протяжении многих лет город получал немалые доходы от туристов, посещавших монастырь на Эббот-Хилл. Когда Док подал знак, Аллан и Смайли опустили тело, завернутое в ковер, и Марта нашла наконец последнее успокоение на единственном клочке «освященной земли», оставшемся после того, как муниципальные власти взяли на себя распределение мест в колумбариях, а погребальным обрядом стал руководить представитель органов здравоохранения.