12
Труп от жары распух. Еще немного, и раздувшееся мертвое тело разорвет мундир из сгнившей материи. Лица уже не было, пальцы и ступни ног тоже доедали насекомые и птицы. Однако общий силуэт все еще оставался человеческим.
Неподалеку от них в воздух поднялась стая ворон. И почти тотчас они почувствовали зловоние, едкий запах мертвой плоти, который даже здесь, на Насыпи, не спутаешь ни с каким другим. Когда они подошли ближе, их окружил густой рой мух, которые некоторое время с жужжанием метались над ними, а потом снова облепили труп.
Зажав рукой нос и рот, Аллан стоял в нескольких метрах от мертвого тела, пытаясь сообразить, что следует предпринять. Однако Бой преспокойно подошел к самому трупу, не обращая внимания на мух, трупный запах и ужасную дыру, которую вороны выклевали там, где когда-то были горло и лицо. Он заметил пуговицу, оставшуюся на рукаве мундира, из которого торчали рука и кисть нечеловеческих размеров. Аллан подбежал и схватил сына, прежде чем тот успел прикоснуться к зловонному трупу. Под ложечкой у него, словно коготь, засела тошнота, комок боли, который он все время пытался проглотить. Малыш отчаянно вырывался, пока Аллан тащил его обратно, туда, где они остановились на достаточном расстоянии от мертвеца. Аллан пытался утихомирить мальчишку, объясняя ему, как опасно находиться поблизости от мертвых животных и людей.
—...Понимаешь, ты можешь заразиться и тоже умереть,— втолковывал он сыну.— Близко подходить к мертвым людям и животным очень опасно. Все мертвое нужно немедленно зарывать в землю, а не то... а не то может произойти самое ужасное: могут начаться эпидемии...
Мальчик недовольно взглянул на отца.
— Что такое эпи-демии? — спросил он,
— Это когда в одно и то же время сразу заболевает очень много людей и врачи не могут им помочь. ~
Тем не менее Аллан прекрасно сознавал, что его объяснение не дошло до сына. Он чувствовал, как напряглось под его рукой худенькое тельце ребенка, пытавшегося вырваться, и вместе с сознанием своего бессилия в нем нарастало невероятное раздражение.- Непроизвольно он схватил мальчика за плечи и изо всех сил тряхнул его.
— А теперь слушай,— рявкнул он.— Это не шутка! Приближаться к трупу опасно для жизни! Если отойдешь от меня хоть на шаг, пеняй на себя, ты уже знаешь, что с тобой будет! Получишь такую же выволочку!
Сопротивление сразу же прекратилось. Бой вяло повис в руках у отца, угрюмо отвернувшись от него. Конечно, это нехорошо, что уже второй раз за такое короткое время он вышел из себя, разговаривая с сыном, мелькнуло в голове у Аллана, но сейчас важнее другое. Он опустил мальчика на землю и снова стал рассматривать мертвеца. На нем был мундир военного покроя, однако синевато-зеленый. Следовательно, это был полицейский, служащий войск по поддержанию спокойствия и порядка, как их теперь называли.
Закрыв рукой лицо так, что остались только глаза, Аллан приблизился к трупу. Зловоние сжимало виски еще сильнее, чем жара. Он сосредоточил взгляд на мундире, стараясь не видеть всего остального. Аллан осторожно просунул ладонь за клапан нагрудного кармана и, задержав дыхание, начал двумя пальцами ощупывать его. Пусто. Выругавшись, он вытащил руку. Чтобы залезть в другой карман, ему нужно было подойти к трупу еще на один шаг ближе. Рука мертвеца лежала на груди, закрывая другой карман. Ее надо было убрать. Аллан осторожно толкнул ее, но она не стронулась с места. Содрогаясь от отвращения, он толкнул посильней, рука сдвинулась и медленно, словно сама по себе, сползла вниз, вытянувшись вдоль бока. Аллан торопился, чувствуя, что долго не выдержит. Запустив пальцы в карман, он нащупал какой-то плоский предмет; еще секунда — и он выудил маленький футляр из целлофана. По нему бегали муравьи, переползая на руку Аллану, но одного взгляда было достаточно, чтобы понять главное: это было то, что он искал,— из футляра торчал утолок удостоверения личности. Теперь у него в руках было мощное оружие!