Элли освободила друзей и сама освободилась из лап Макгилла. Все, что оставалось сделать, — добраться до дома.
— Мне пора, — сказала она, несказанно удивив всех присутствующих.
Элли быстро обняла Лифа, а затем поблагодарила Ника за все, как-никак он стал ее случайным спутником с самого первого дня.
— Элли, я… — но Элли подняла руку, дав понять, что не нуждается в долгих прощаниях.
Она терпеть не могла подобных сцен.
Затем она повернулась к Мэри. Несмотря на все, что было между ними, Элли кивнула Королеве малышей с уважением и посмотрела на «Гинденбург».
— Ты заслужила приз в номинации «Самое эффектное появление».
— Нам тут много что придется сделать, — ответила Мэри. — Может, останешься, поможешь нам?
— Я бы с удовольствием, но планы не терпят отлагательств.
Мэри приняла ее ответ, не спрашивая о характере планов. Элли решила, что Мэри поняла все без слов.
— Мы могли бы подружиться, — сказала Мэри с некоторой долей сожаления в голосе.
— Не думаю, — ответила Элли со всей доступной ей дипломатичностью. — Но я рада тому, что мы больше не враги.
Элли развернулась, буквально заставляя себя не смотреть назад, прошла мимо гигантского дирижабля и покинула причал.
Разъяренная толпа продолжала изливать свой гнев на Мики Макгилла, а он пытался пробиться к краю причала, чтобы прыгнуть в воду. Он уже приготовился снова исчезнуть с поверхности планеты.
Однако у судьбы на этот счет были другие планы.
Когда мальчик оказался на конце пирса, до него донесся странный звук, едва слышный за криками бывших узников. Но Макгилл расслышал его. Это был топот копыт. Затем послышалось лошадиное ржание. Плеск. Он обернулся и сквозь лес избивающих его рук и ног увидел Шило, знаменитую во всем мире ныряющую лошадь. Она в очередной раз выбралась из бассейна на трап, ведущий на вышку.
«Твое спасение придет из воды».
Мики Макгилл резко развернулся и с новой силой стал прокладывать путь сквозь разъяренную толпу, в сторону бассейна, туда, где была лошадь.
Тем временем Элли снова пришлось привыкать к зыбкой природе мира живых. Ноги ее то и дело погружались в тротуар, и ей приходилось постоянно двигаться, чтобы не уйти в него по колено. Она могла бы пройти несколько десятков километров, отделявших ее от дома, пешком. Если бы она сделала пару специальной дорожной обуви, идти было бы легче, но беда была в другом: Элли не знала, в какую сторону двигаться.
— Простите, — обратилась она к мирно прогуливающейся парочке. — Вы не подскажете, как мне…
Но люди прошли мимо, словно никакой Элли и в помине не было.
Ну, да, конечно, они ее не видели. Как она могла забыть эту простую истину? Она же привидение. Элли наконец готова была смириться с этим фактом. «Отблеск жизни» — каким красивым словом не назови, факт остается фактом. Она — привидение. Но не простое…
Пока Элли размышляла на эти темы, позади раздался странный звук, заставивший ее обернуться и посмотреть на мертвые причалы. Лошадиные копыта дробно стучали по деревянному настилу. Элли остановилась, чтобы услышать обязательный всплеск, но на этот раз его не последовало. Вместо этого из-за гигантского цеппелина показалась сама лошадь, несущаяся галопом. На спине ее сидел всадник. Вслед за ними из-за дирижабля выбежала толпа детей, но преследовать лошадь было бесполезно, она мчалась как ветер. В тот момент, когда ноги лошади коснулись тротуара, в том месте, где он был частью мира живых, стук копыт прекратился, но Шило и не подумала остановиться. Лишь Элли со стороны было заметно, что скорость скачущего животного немного уменьшилась. Лошадь направлялась прямо к Элли, и через секунду была уже так близко, что девушка смогла рассмотреть сидевшего на ее спине человека. Это был Мики Макгилл, Элли увидела его злые глаза.
Ей стало не по себе. Для Элли полные гнева глаза мальчишки были страшней разномастных глаз чудовища.
Она попыталась убежать, но это было бесполезно — лошадь приближалась слишком быстро. Мики вот-вот схватит ее, а она ничего не может сделать. Сейчас ее затопчет лошадь, а потом она снова окажется в плену у Макгилла. Он хочет наказать ее за предательство. Элли оглянулась и снова увидела глаза Мики. Они словно говорили: «Ты заплатишь за то, что сделала со мной. Тебе не спрятаться!»