Громилы распахнули входную дверь и выбросили Элли на улицу. Тяжелая стальная дверь лязгнула и закрылась перед носом Элли.
Девочка попыталась приподняться, помогая себе локтями, но не смогла, и спустя секунду поняла, что проваливается в асфальт посреди улицы, по которой ехали машины и сновали живые люди. Она старалась освободиться, но это привело лишь к тому, что Элли увязла еще глубже. Асфальт напоминал смолу, обволакивающую тело Элли и тянущую его вниз. Прямо по ней проехал мусоровоз, его колеса прокатились как раз по тому месту, где находилась голова, словно никакой девочки здесь и в помине не было, и Элли окончательно рассердилась.
Она была так сильно разгневанна, что одна из покрышек на задней оси грузовика лопнула. Водитель ударил по тормозам и свернул к тротуару в паре десятков метров от Элли.
Это что, шина лопнула из-за меня?
Но в тот момент Элли не придала значения этому событию. Мощным усилием воли она заставила себя подняться. Стоя по пояс в асфальте, она с трудом вытянула ноги и, помогая себе руками, выбралась из дорожного полотна.
Элли подбежала к двери, скрывавшей берлогу Шамана. В тот момент она забыла о том, что здание, а вместе с ним и дверь, были частью Страны затерянных душ, и всем телом ударилась об нее, будучи уверенной в том, что пройдет сквозь лист стали, как нож сквозь масло. Но тело отскочило от прочной двери, как мячик, и Элли снова упала на асфальт.
Девочка стучала по двери кулаками, пыталась вышибить ее плечом. Она пыталась залезть в окна, но они были надежно защищены решетками, попавшими в Страну вместе со зданием. Элли провела возле фабрики несколько часов, пытаясь найти вход, но ночь близилась к завершению, а она не была ни на йоту ближе к цели, чем тогда, когда громилы Шамана выбросили ее на улицу. Иссиня-черное небо стало серым, по нему катились рваные грозовые тучи, настало хмурое утро. Дождь превратился в мокрый снег, и капли воды, струившиеся сквозь тело девочки, обратились в иглы льда, пронзающие кожу. Это было неприятно, но не больно. Мертвым не больно, подумала Элли, распаляясь пуще прежнего. Вернее, полумертвым, поправила она себя, сознавая, что неопределенное положение, в котором она оказалась, лишило ее права на телесные ощущения. От всех этих мыслей чувство острой тоски в душе усилилось многократно.
«Вернешься, когда будешь готова» — так сказал Шаман, но Элли отлично понимала, что никогда не станет его ученицей.
Она не была чудовищем и к другому чудовищу в подмастерья не пойдет. Но в этот дом еще вернется, Это уж точно. Но не одна, а с армией, состоящей из трех сотен детей. Подопечных Мэри. Они разберут здание по кирпичикам, если будет нужно, чтобы от него и тени не осталось.
Обратный путь к башням-близнецам Элли проделала бегом. Не останавливаясь, она пересекла мощенную мрамором площадку — границу королевства Мэри, проскочила сквозь вращающуюся дверь и ринулась к лифтам, не обращая внимания на недоуменные взгляды глазевших на нее детей. В лифт Элли в буквальном смысле влетела, с силой ударившись о заднюю стенку. Кабина затряслась, двери закрылись, и через мгновение Элли уже неслась через этажи — на самый верх.
Может, у них с Мэри и были разногласия, думала Элли, но девочка была уверена, что владычица башен пожертвует чем угодно ради спасения детей, находящихся на ее попечении. Вместе они легко одолеют Шамана, и, кто знает, возможно, совместная кампания поможет растопить лед в отношениях Элли и Мэри.
Элли очутилась на верхнем этаже, но Мэри нигде не было. В пустом ресторанном дворике дети предавались обычным утренним развлечениям.
— Мэри! Где Мэри? Я должна найти ее!
Элли вернулась в лифт и опустилась в игровой зал, потом побежала в издательство, затем в комнату, где стоял телевизор. Дети увязались за ней — суматоха, вызванная появлением Элли, заставила их оторваться от привычных дел. Элли неслась по комнатам, как набравший ход локомотив, и за ее спиной возбужденные дети начинали роиться, как потревоженные пчелы.
Мэри нигде не было.
Зато Вари, казалось, умудрялся быть во множестве мест сразу. Куда бы Элли ни шла, Вари всякий раз оказывался там раньше ее.
— Мэри знает, куда ты ходила прошлой ночью, — заявил он. — И все знают.
Элли окинула взглядом толпившихся вокруг нее детей и по тому, как они на нее смотрели и как старались держаться от нее на расстоянии, поняла, что стала для них чужой. Ее боялись. Ей не доверяли.
— Мэри не хочет с тобой разговаривать, — продолжал Вари. — И никогда уже не захочет.
— Слушай, ты, маленький ублюдок, либо ты скажешь мне, где Мэри, либо, клянусь, я выволоку тебя на улицу и затолкаю тебя в асфальт с такой силой, что через секунду ты вынырнешь в Китае!
Вари ничего не ответил, и Элли решила, что пора брать инициативу в свои руки. Элли слышала о том, что Мэри любит спускаться на необитаемые этажи, когда у нее появляется какая-нибудь сложная проблема, которую нужно обдумать. Элли отправилась на пункт контроля за лифтами и обнаружила, что все они стоят на обитаемых этажах, за исключением одного — он был на пятьдесят восьмом уровне.
Спустившись, Элли была поражена пустотой, царившей на этаже. Она знала, что на необитаемых этажах ничего нет, но на некоторых из них царила абсолютная, ничем не нарушаемая пустота. Оказавшись на бетонном полу одного из них, можно было почувствовать себя космонавтом, выброшенным в открытый космос.
Мэри была там. Она стояла у окна и смотрела на мир живых. Она повернулась, увидела Элли, и лицо ее застыло, превратившись в непроницаемую маску. Вслед за Элли на этаж стали спускаться другие дети, те, кому не хватило места в лифтах, бежали по лестницам, чтобы посмотреть, как будут развиваться события.
Мэри двинулась к Элли с такой нескрываемой яростью, что девочка подумала — она вот-вот меня ударит. Но ничего подобного не произошло — Мэри остановилась в нескольких шагах от нее. Как на дуэли, подумала Элли. С такой дистанции, наверное, Аарон Бёрр убил Александра Гамильтона.
— Немедленно скажи мне, где Ник, — потребовала Мэри.
Элли поняла по ее лицу, что девушка плакала, хотя Мэри старалась всеми способами скрыть это обстоятельство.
— Мне нужна твоя помощь, — сказала Элли.
— Сначала скажи, где Ник!
Элли медлила. Все оказалось не так просто, как она ожидала.
— Лифа и Ника захватил в плен Шаман.
Услышав это имя, некоторые малыши взвизгнули от ужаса и прижались к старшим.
— Видишь, а я тебе что говорил? — осведомился Вари. — Они сами во всем виноваты!
— Заткнись, Вари! — крикнула Мэри, впервые, насколько Элли могла припомнить. Она вообще никогда ни на кого не кричала. Закончив с Вари, Мэри обрушила гнев на Элли. — Ты намеренно пошла наперекор моим предостережениям!
Элли и не собиралась это отрицать.
— Знаю. Мне жаль, и ты можешь придумать для меня наказание, какое тебе заблагорассудится, но сейчас нужно спасти Лифа и Ника.
— Они попали в беду из-за тебя.
— Да, — согласилась Элли. — Так и было. Я совершила ошибку, но сейчас…
Мэри повернулась и посмотрела на собравшихся детей.
— Пусть это послужит уроком для всех. Не будет ничего хорошего, если вы уйдете отсюда.
Элли стало противно.
— Отлично. Я — плохая девочка из стенгазеты. Признаю свои грехи. Но, может, пора уже перейти к более насущным вопросам?
Мэри посмотрела на нее грустными глазами. Так печально она, наверное, несколько минут назад смотрела на город за окном башни. По щеке скатилась слезинка, девушка смахнула ее.
— Мы ничего не можем сделать для них.
Услышав это, Элли не поверила своим ушам.
— Что?
— Ник и Лиф потеряны для нас, — пояснила Мэри. — Благодаря тебе.
Сказав это, она развернулась, чтобы уйти.
Элли потрясла головой и почувствовала, что готова броситься на Мэри, как утром бросилась на Шамана, но вовремя остановила себя.
— Нет! Нет, ты не можешь просто так бросить их. Мэри повернулась к ней, и Элли увидела, что ее глаза горят от предвкушения реванша.
— Ты что, думаешь, я не хочу их спасать? Ты считаешь, мне по душе то, что Нику придется провести вечность в лапах этого злого духа?