Единственный способ добраться до «Морской королевы» — сесть на другое судно. Паром, курсирующий между Манхэттеном и Статен-Айлендом, стоял у причала — лучше возможности не найти. Элли поднялась на судно по аппарели прямо сквозь толпу людей, спускавшихся с парома. Люди то и дело проходили сквозь нее и тогда мимо, как шальные пули, пролетали обрывки их мыслей, но Элли старалась не прислушиваться. Впрочем, она поняла, что в основном люди думают о плохой погоде — о том, что идет снег. Но Элли до этого не было дела. Она не могла позволить себе остановиться, потому что сразу почувствовала — палуба парома так же ненадежна, как дорога, проходящая по мосту. Ей казалось, что она идет по папиросной бумаге — при каждом шаге нога уходила в палубу по лодыжку. Элли приходилось постоянно двигаться, причем скорым шагом, чтобы не погрузиться в палубу слишком глубоко.
Послышался гудок, и паром отчалил от пристани, разворачиваясь в сторону Статен-Айленда. Элли заметила, что пролив достаточно широк, но не настолько, чтобы можно было двигаться туда-сюда в абсолютной безопасности. Мелкие суда, сновавшие по нему, то и дело меняли курс, чтобы не столкнуться. Паром выбрал направление, и девушка увидела, что корабль-призрак находится прямо впереди, между паромом и Статен-Айлендом. Неудивительно, подумала она, ведь рулевой его не видит. Если повезет, паром пройдет прямо сквозь корабль Макгилла, и Элли попадет на него без излишних усилий.
Вокруг нее живые люди разговаривали о ресторанах, распродажах, неверных мужьях и недовольных женах. Эти разговоры казались Элли пустяковыми вдвойне, так как теперь она определенно имела свою меру для всего происходящего в мире живых. Она поразилась тому, как много времени люди уделяют пустой болтовне. Она начинала понимать, почему Мэри не хочет иметь с миром живых ничего общего.
Мэри… Задумавшись, Элли повернулась, чтобы посмотреть на город. Сквозь падающий снег Нью-Йорк казался ей призрачной тенью, и лишь башни-близнецы, королевство Мэри, стояли, сверкая разноцветными огнями, словно нарисованные на горизонте. Своим существованием они опровергали все представления о реальном мире, которые когда-то были у Элли. Когда-нибудь, подумала она, я тоже напишу книгу. В ней не будет правил этикета и наставлений, а только личный опыт, потому что каждый день в Стране затерянных душ узнаешь что-то новое. Как Мэри может считать, что знает все, ведь она никогда не выходит из своей башни? Это, пожалуй, одна из самых удивительных тайн Страны затерянных душ.
Но в тот момент перед Элли стояли другие задачи, так как паром приближался к кораблю-призраку. Взволнованная девушка перегнулась через перила, но получилось, что она просто проскочила сквозь них. Девочка замахала руками, стараясь сохранить равновесие, и чуть не упала за борт. Она согнула ноги в коленях, и это спасло ее — Элли упала не в воду, а на палубу. Правда, вскоре выяснилось, что палуба — лишь временное спасение. Элли ударилась спиной и провалилась сквозь доски настила. Она раскинула руки, но они прошли сквозь древесину и стальную основу палубы, как раскаленный нож сквозь сливочное масло. Она почувствовала кончиками пальцев теплый воздух под потолком закрытой нижней палубы и спустя мгновение уже падала прямо сквозь ряд установленных в помещении кресел. На одном из них сидел мужчина и читал газету. Элли пролетела прямо сквозь него, а страницы даже не колыхнулись. На этом падение не окончилось. Ускорение, возникшее в результате воздействия силы притяжения, увлекало ее все ниже и ниже, сквозь пол под креслами. Она еще раз попыталась ухватиться за проносящийся мимо нее настил, но снова безуспешно. Элли продолжала падать. Пролетев сквозь нижнюю пассажирскую палубу, девушка оказалась на уровне, заставленном автомобилями, которые паром перевозил через залив. Но даже крепкий стальной массив кузова машины, на которую она упала, не остановил падение. Паника накрыла девочку.
— Помогите! — закричала она. — Кто-нибудь, спасите меня!
Конечно же никто ее криков не слышал, и Элли оставалось лишь ругать себя за то, что у нее не хватило ума обзавестись парой самодельных лыж, прежде чем лезть на этот паром.
Провалившись сквозь автомобильную палубу, Элли упала в машинное отделение. Там было шумно — скрежетали шестерни, стучали поршни, все вокруг гудело и вибрировало. Элли попыталась принять вертикальное положение, и в этот момент ее ноги проскочили сквозь днище судна. Она почувствовала лодыжками холодную, как лед, воду залива. Она продолжала опускаться, вот вода уже подобралась к икрам, и Элли поняла, что у нее остался единственный шанс на спасение — быстро что-нибудь придумать. Если она срочно что-нибудь не изобретет, то, как написано в книги Мэри, «выбраться никакой возможности уже не будет».
— Помогите! — снова крикнула Элли, обращаясь, скорее, не к людям, а к неведомой высшей силе, видеть которую она не могла, как живые не могли видеть ее.
В машинном отделении находился только один человек. Это был мужчина с запущенными седыми волосами и двухдневной щетиной на щеках. Он был одет в синюю униформу, и Элли поняла, что перед ней кто-то из членов команды парома, скорей всего, один из рулевых. Мужчина, очевидно, отдыхал после вахты. Он сидел тихо и пил кофе. Брови его поднимались и опускались, словно мужчина в уме разговаривал сам с собой.
Элли успела погрузиться в днище по пояс, ноги ее болтались в воде. Внезапно в голову ей пришла идея.
Девочка из частной школы! Пиццерия!
Когда Элли пробралась в тело той школьницы, она ощутила, как сила мысли девочки подняла ее над землей, словно воздушный змей. Может, стоит попробовать снова — на этот раз с этим пожилым мужчиной?
Элли знала, что действует не наверняка, но попытаться стоило. Кое-как, барахтаясь изо всех сил, Элли продвинулась ближе к тому месту, где сидел рулевой. Днище парома было толстым, и сталь затормозила падение, но оно было недостаточно прочным, чтобы упереться руками. Элли могла лишь кое-как продвигаться вперед, прикладывая, скорее, волевые усилия, нежели физические. В конце концов, Элли поняла, что лучший способ двигаться вперед — молотить ногами по воде и грести руками в воздухе так, как делают пловцы. К тому моменту, когда она приблизилась к ничего не подозревавшему мужчине вплотную, она успела погрузиться в воду почти по грудь. Вода плескалась внутри, заполняя пространство, в котором при жизни находился желудок.
Еще несколько секунд, и я пропала, подумала Элли. Она напряглась, из последних сил потянулась вперед, к сидящему в кресле мужчине, и коснулась его. Она услышала шум его крови, почувствовала, как бьется его сердце, и вдруг ее потянуло вверх, как на лифте. Ощущение повторилось. Холод воды за бортом исчез, послышались обрывки мыслей.
— Я никогда не выиграю, а должен выиграть, нет ни малейшего шанса, да нет, все шансы, номера, номера, какие же номера» счастливые номера, четыре, двадцать пять, юбилей скоро, внукам сколько лет — семь, двенадцать, четырнадцать, мы женаты уже тридцать пять лет, восемнадцать миллионов, если я выиграю в лотерею, никогда больше на Статен-Айленд не поеду…
Элли не чувствовала ни рук, ни ног. Она вообще не чувствовала тела, а слышать могла только мысли рулевого. Казалось, ее тело перестало существовать, и она стала духом, заключенным в тело другого человека. Элли открыла глаза и только тогда поняла, что закрыла их, но то, что она теперь видела, отличалось от того, что было раньше. На столе стояла зеленая кружка с кофе, но, глядя на нее, она не могла теперь точно определить, была та зеленой или красной. Она посмотрела на красную лампу, висевшую над двигателем, и увидела, что она уже не красная, а просто белая. Элли постепенно стала понимать, в чем дело.
Я вижу все его глазами, а он дальтоник. Она проследила за тем, как кружка поднялась к ее губам и снова опустилась на стол. Она почти почувствовала вкус кофе.
— Выиграть, я должен выиграть, какие же номера, номера…
Его мысли о лотерее назойливо звенели в голове Элли, а он даже не подозревал о ее присутствии. В следующий раз, когда рулевой поднял кружку к губам, Элли могла бы поклясться, что почувствовала вкус, а через несколько секунд появилось новое ощущение — в комнате было жарко. Это было очень странное ощущение: горячий кофе, горячий воздух машинного отделения. Она почувствовала, как кончики ее пальцев касаются кружки, как она прижимается к ладони, как давит на шею воротник рубашки. Конечно, ощущения эти были очень слабыми, как под наркозом, словно во все части тела вкололи новокаин, но сомнений у Элли не возникало — она действительно чувствовала все через нервную систему живого человека. Элли снова была во плоти, практически живой. Это было так удивительно, что девушка на некоторое время забыла, зачем она здесь.