Страна желанная

Бражнин Илья Яковлевич Страна Желанная

Бражнин Илья Яковлевич

Страна Желанная

ПОВЕСТЬ

ОГЛАВЛЕНИЕ

Глава первая. Бой у Горелой сосны

Глава вторая. В лесной сторожке

Глава третья. Ночное зарево

Глава четвёртая. Расставались, уходили

Глава пятая. Стоять насмерть

Глава шестая. Хмурое утро

Глава седьмая Лейтенант Питер Скваб в Воронихе

Глава восьмая. Карающее пламя

Глава девятая. Дом и крепость

Глава десятая. У костра

Глава одиннадцатая. Стук в окно

Глава двенадцатая. Кровь на снегу

Глава тринадцатая. От Приозерской до Кремля

Глава четырнадцатая. Дорога отцов

Глава пятнадцатая. В поход

Глава шестнадцатая Красные приозёрцы

Глава семнадцатая. Что отняла ночь и что подарило утро

Глава восемнадцатая. Светлые Ручьи

Глава девятнадцатая. Рыжие шубы

Глава двадцатая. Эшелон, идущий на юг, приходит на север

Глава двадцать первая. Бишки

Глава двадцать вторая Гора

Глава двадцать третья. На Мхах

Глава двадцать четвертая. Блаженный день

Глава двадцать пятая. Трудный вечер

Глава двадцать шестая. Утренняя звезда

Глава двадцать седьмая. Опасные попутчики

Глава двадцать восьмая. Встреча с весной

Глава двадцать девятая. Офицер и солдат

Глава тридцатая. Дальше поезд не идёт

Глава тридцать первая. Снова в походе

Глава тридцать вторая. Страна Желанная

Глава тридцать третья Ночь в овраге

Глава тридцать четвертая Выстрел и лыжня

Глава тридцать пятая. Глаза Алёнушки

Глава тридцать шестая. Хищники

Глава тридцать седьмая. Дом друга

Глава тридцать восьмая. Тоська

Глава тридцать девятая. Богатырь Невеличка

Глава сороковая. Лес гудит

Глава сорок первая Чаща

Глава сорок вторая. Поединок

Глава сорок третья. Заветный рубеж

Глава сорок четвертая. Как читают ненаписанное письмо

Глава сорок пятая. Будущее зовёт

ГЛАВА ПЕРВАЯ

БОЙ У ГОРЕЛОЙ СОСНЫ

Глебка осторожно раздвинул колючий куст можжевельника и убедился, что опоздал со своим обходным манёвром. Враги опередили его и уже залегли возле Горелой сосны.

Глебка нахмурился, досадливо почесал переносицу и стал соображать, что же теперь делать.

Противник занимал очень выгодный рубеж. Горелая сосна стояла на пригорке, и торчащие вокруг неё толстые пни служили надёжным укрытием для стрелков. Позиция была удобна для обороны, и в то же время с пригорка легко было атаковать.

Противник явно находился в более выгодных условиях. Единственным преимуществом красных было то, что они ещё не обнаружили себя, и враги, повидимому, не подозревали об их близости.

Этот единственный шанс на успех командир красных и намеревался использовать. Он принял решение атаковать и атаковать немедля. Победу могли принести теперь только быстрота и внезапность нападения. Глебка вскочил на ноги, вынырнул из-за кустов, метнул гранату и ринулся к Горелок сосне, крича на весь лес:

- Бей камманов! Кончай гадов!

Он бежал вперёд, не оглядываясь, уверенный в том, что бойцы следуют за ним по пятам. И он не ошибался. Атака развёртывалась дружно и стремительно. Бойцы бежали в рост, прыгая через кочки и крича:

- Ура-а-а! Бей камманов!

Спустя минуту к громким крикам бойцов приметался заливистый собачий лай, и впереди атакующей цепи оказался довольно крупный густошёрстный пёс. Острые уши пса торчали кверху. Взлаивая на бегу, пёс вскидывал вверх морду и скалил зубы, словно смеялся. Суета и воинственные крики, видимо, нравились ему. Он первым ворвался в лагерь врага и стал носиться между пней, хватая за штаны и атакующих и обороняющихся.

Никто, однако, не обращал на пса никакого внимания. Все поглощены были разгорающимся боем. Впрочем, бой потух, не успев как следует разгореться. Командующий силами интервентов, которые защищали позиции у Горелой сосны, вскочил на ноги и закричал на чистейшем русском языке, даже окая по-архангельски:

- Это всё неправильно. Я так боле не стану.

Командир отряда красных, занёсший было шашку над головой врага, закричал, с досадой опуская оружие:

- Как так не станешь? Чего это неправильно?

- Ещё бы правильно, когда вас вона семеро, а у меня того и всего, что один Минька. Хитры тоже.

Говоривший повернулся к своему отряду интервентов, состоявшему из девятилетнего Миньки, и скомандовал:

- Собирай, давай, гранаты. Боле не воюем.

- Это как же не воюем? - вскинулся Глебка. - Выходит коли так, ты сдаёшься?!

- Держи карман шире. Как же, - угрюмо буркнул главарь интервентов и вытер нос рукавом латаной рубахи. - Больно мне надо сдаваться.

- Значит сдрейфил окончательно? - спросил с презрением Глебка.

- Сдрейфил, сдрейфил! - закричали красные бойцы, поддерживая своего командира. - Слабо, небось, стало.

- Ничего не слабо, - огрызнулся командующий отрядом интервентов, - не хочу боле и всё. Так играть неправильно.

Глебка смущённо хмыкнул. Гнев его прошёл. Он понимал, что в сущности говоря, жалобы Степанка на малочисленность отряда вполне справедливы. Конечно, у него в шесть раз меньше солдат, чем бойцов у Глебки. Но что же делать? Каждый раз, как ребята начинают играть в войну и делятся на партии, все хотят быть только красными бойцами. Никто не желает идти в камманы, как презрительно кликали на севере англо-американских интервентов. Нынче едва уломали Степанка и Миньку быть камманами, но в последнюю минуту и они вот пошли на попятный и испортили всю игру.

Глебка нахмурился и почесал деревянной шашкой босую ногу. Где-то неподалёку за лесом несколько раз кряду звонко бухнула пушка. Звуки выстрелов раскатились по кочковатой низине, поросшей можжевельником и низкими кустиками голубели. Глебка обернулся на звук выстрелов и сказал уверенно:

- Маклинка бьёт.

Ребята разом притихли. Снова ударила пушка, за ней сразу другая.

"Ближе, чем вчера, бьют", - с тревогой подумал Глебка, но вслух ничего не сказал. Ребята, вытянув шеи, прислушивались к раскатистому эху выстрелов. Война, в которую они только что играли, стояла у порогов их жилищ.

ГЛАВА ВТОРАЯ

В ЛЕСНОЙ СТОРОЖКЕ

С наступлением темноты Глебка вернулся домой в лесную сторожку. Сторожка стояла на опушке леса между станцией Приозерской и деревней Воронихой, лежащей в трёх с лишним километрах от станции. Сторожка была невелика, но срублена добротно из толстых сосновых брёвен. С высокого, в четыре ступеньки крыльца дверь вела в сенцы. В сенцах стоял ушат с водой, накрытый крышкой, и валялась всякая рухлядь. Другая дверь из сеней вела в единственную комнату с двумя окнами, прорубленными на юг. Небольшая квадратная комната казалась просторной оттого, что была почти пуста. Некрашеный дощатый стол, сосновая самодельная кровать в углу, табурет и лавки вдоль стен составляли всё убранство сторожки.

Единственно, что было в этом жилье примечательно и что сразу бросалось в глаза всякому входящему, - это две полки с книгами в красном углу, где в других домах обычно висели иконы.