В первую входят иностранцы. Им предлагают товары по баснословно высоким ценам.
Затем бирманцы, но покупающие не для себя. Это могут быть служащие посольств и резиденций или повара местных богатых семей. С этих тоже можно получить подороже: хотя они и «свои», но платят не из собственного кармана, а потому не очень скупятся.
И наконец, рядовые покупатели, жители города. Те прекрасно знают, что почем. Но и в этом случае опытный продавец улавливает едва заметные нюансы. Окидывая взглядом покупателя с ног до головы, он безошибочно определяет, кто чего стоит. Отсюда и разница в цене за один и тот же предложенный товар.
Скоро я поняла, что не торговаться на бирманском базаре грешно. Как ни странно покажется, но, если продавец сразу получает плату, которую запросил, он бывает… разочарован. Конечно, деньги он положил в карман, а вот удовольствия от игры не получил. Торговля — та же игра. Каждая сделка, как ставка в лотерее. Кто окажется в выигрыше?
К этому не сразу привыкаешь. Дома, в Праге, приходишь в магазин и платишь, что положено. Никому и в голову не придет торговаться. Цены твердые. А здесь совсем иначе: если заплатишь сразу — потеряешь уважение. Поторгуешься — все равно заплатишь больше других, но уже будешь выглядеть в глазах «оппонента» лучше.
— Сколько? — небрежно задаешь вопрос, не высказывая никакой заинтересованности в товаре.
— Двадцать кьят, — звучит ответ.
Затем пауза. Минута изучающего ожидания.
Скептически улыбнешься, пожмешь плечами:
— Так дорого?.. Десять!
Продавец смеется — игра началась. В нее включаются владельцы соседних лавок, естественно болеющие за своего собрата.
— Двадцать кьят, — настаивает продавец, но уже не столь категорично.
— Двенадцать! — парируешь ты.
— Ну хорошо, девятнадцать! — чуть уступает он.
Отрицательно качаешь головой, делаешь вид, что уходишь, и тут же слышишь: «Восемнадцать!»
«Что ж, неплохо!» — думаешь про себя, а вслух произносишь:
— Четырнадцать!
— Нет, окончательная цена — семнадцать пятьдесят. Наконец платишь семнадцать кьят и, довольная, уходишь, хотя знаешь, что реальная цена купленной вещи не более десяти кьят.
И точно. За спиной раздается дружный взрыв хохота. В нем нет насмешки; просто партия закончилась, и торговый люд неплохо развлекся. Поэтому и ты отвечаешь дружелюбным, понимающим смехом. Расстаемся друзьями. А рядом уже начинается новый спектакль.
Если вам когда-нибудь доведется быть в Бирме 4 января, то в половине пятого утра вас непременно разбудят звон колоколов, удары гонгов, гудки пароходов и фабрик. Именно в этот день в 1948 году Бирма обрела независимость. Столь неудобный, ранний час для торжества был выбран астрологами по договоренности с тогдашним президентом страны У Ну.
В тот памятный день английский губернатор покинул страну. С древка над крышей дворца сполз ненавистный «юнион джек», и в небо устремился красный флаг с шестью звездами — флаг суверенной республики Бирманский Союз. Люди на улицах обнимали друг друга и, взявшись за руки, впервые открыто пели гимн «Навеки это наша страна».
Свобода не упала с дерева, не была дарована свыше. Она была завоевана бирманским народом в длительной и кровавой борьбе. Ко дню независимости Бирма пришла разоренной, война отбросила ее экономику на много лет назад. Уровень производства на душу населения был в двадцать раз ниже, чем в Англии.
У магазинов, где по карточкам выдавали скудный паек, выстраивались длинные очереди. Мгновенно, как плесень после дождя, вырос «черный рынок». Начались спекуляция, грабежи, бандитизм. К экономической разрухе прибавилась политическая нестабильность, вспыхнула гражданская война.
В обстановке острого кризиса 2 марта 1962 года к власти пришла армия, возглавляемая генералом Не Вином.
Революционный совет опубликовал декларацию, в которой были записаны пророческие слова национального героя Бирмы Аун Сана: «Единственный путь развития Бирмы — путь социализма».
Правящей партией в стране стала Партия бирманской социалистической программы.
Государство взяло в свои руки транспорт, связь, энергетику; национализировало банки; ввело монополию на производство и экспорт риса, каучука, тика; приняло законы против ростовщичества и крупных землевладельцев. Сделано было немало. И все же Бирма в середине шестидесятых годов переживала серьезные экономические трудности. Реформы правительства саботировала внутренняя реакция.