Главный редактор Доннер (приветливо). Ну вот видите, Вайтблейчик, какая идея выпорхнула из вашей головки. Я сразу подумал: если поэтишка постарается, со временем он что-нибудь да выжмет из высохшего лимона. Ну-ка пустим в ход наши связи. Завтра же вы будете стоять перед вашим Меве и излагать больному свои соображения.
Диктор. И действительно, на следующий день Й. П. Вайтблейк стоял в Вифлеемской клинике перед Национальным героем — американское кресло, в котором сидел Бальдур фон Меве, я вам, пожалуй, могу уже не описывать. Из медицинских сестер его окружали три, среди них герцогиня фон Тойфелен. Из врачей присутствовал Модерцан. Национальный герой пил томатный сок. В его голосе звучала сдержанная боль, соответствовавшая всему его облику, как будто уже нездешнему, принадлежавшему тому миру, которого мы не знаем.
Национальный герой (устало). Молодой человек, я стражду. Меня посетила госпожа Забота, так прекрасно описанная Гёте во второй части «Фауста», которого я читал еще в Финстервальде, а сейчас читаю в двенадцатый раз.
Вайтблейк. Ваше превосходительство! (Он почти умирает от почтения.)
Национальный герой (устало). Я боролся, я выстоял при Сан-Плинплине, был весь обращен к моему народу, к этой жизни, но теперь, молодой человек, теперь грядет другое, невыразимое.
Вайтблейк. Невыразимое.
Национальный герой (устало). Еще немножко грейпфрутового сока, герцогиня фон Тойфелен, а на полдник прошу приготовить холодную пулярку и Chateau neuf du Раре, хорошо?
Вайтблейк. Ваше превосходительство, все мы глубоко потрясены болезнью вашей правой ноги…
Национальный герой (сердито). У меня болит левая, черт побери, левая нога, большой палец левой ноги.
Вайтблейк. Простите, ваше превосходительство. (Он очень смущен.) Левая, конечно, левая нога вашего превосходительства. (Собирается с духом.) Все мы глубоко потрясены болезнью вашей левой ноги. Сверху донизу. Весь народ потрясен и един в этом, как никогда. Болезнь вашего превосходительства имеет политическое значение. Это значение нужно упрочить. Чем больше участия примет народ в страданиях вашего превосходительства, тем лучше.
Национальный герой. С началом моей болезни коммунистической партии пришлось поужаться, молодой человек.
Вайтблейк. И немало.
Национальный герой. Никаких стачек, никаких требований повысить зарплату.
Вайтблейк. Поразительно!
Национальный герой. Меня интервьюировали.
Вайтблейк. И это произвело небывалый эффект.
Национальный герой. Фотографировали прокаженный палец.
Вайтблейк. Это заставило нас содрогнуться.
Национальный герой. Меня показали в кругу моей озабоченной семьи.
Вайтблейк. Мы разделяли ее озабоченность.
Национальный герой. В окружении плачущих школьников.
Вайтблейк. Мы все плакали.
Национальный герой. Я собираюсь написать книгу «Я стражду».
Вайтблейк. Мы страждем вместе с вами.
Национальный герой. Чего же вы хотите еще от смертельно больного? Все в порядке.
Вайтблейк. Конечно, успехи значительные, ваше превосходительство, в этом нет никакого сомнения. Недостает лишь одного документа, который зафиксировал бы весьма существенный момент — любовь и почитание со стороны малых мира сего. Тут-то и необходимо ваше содействие. Изволите вы, ваше превосходительство, принимать кого-либо в клинике?
Национальный герой. Принимать? Но ведь вчера только, кажется, я принял делегацию женского союза?
Вайтблейк. Несомненно.
Национальный герой. И конгресса филологов.
Вайтблейк. Да, действительно.
Национальный герой. Сегодня — железнодорожников и банковских служащих.
Вайтблейк. Совершенно верно.
Национальный герой. Завтра — масонов.
Вайтблейк. Само собой разумеется.
Национальный герой. Епископата и филателистов.
Вайтблейк. Конечно, все это имеет политический вес, кто может в этом усомниться? Но теперь речь пойдет, ваше превосходительство, о более значительном и глубоком. (С теплотой в голосе) Не соизволите ли вы, ваше превосходительство, принять двух инвалидов? Слепого и безногого.
Национальный герой (удивленно). Двух инвалидов?
Вайтблейк. Двух изувеченных защитников родины, которые желают выразить вам свое сочувствие. Ваше превосходительство, принесите еще и эту жертву. Общественность была бы восхищена этой встречей.
Диктор. Вот в чем состояла вайтблейковская идея. Лицо Национального героя вновь просветлело. Туча, которую нагнала было ошибка Й. П. Вайтблейка, спутавшего его правую ногу с левой, рассеялась, и после некоторого колебания Бальдур фон Меве заявил о своем согласии. Как «Эпоха», так и присоединившееся к ней радио ждали очень многого от предстоящей трогательной сцены. Все были убеждены, что это даст новый толчок начавшему уже было сникать движению в поддержку Меве. К тому же на конференции врачей не было единодушного мнения по поводу проказы у Национального героя, раздавались даже голоса, выразившие сомнение в диагнозе, — но не будем больше говорить об этом. Кто настроен истинно патриотически, тот убежден в прокаженности Меве. Это ясно. Теперь задачей Вайтблейка было найти обоих инвалидов. И журналист пустился в путь. Рабочие кварталы вблизи парфюмерной фабрики Губера. у лица Моцарта, дом номер четыреста двадцать семь, пятый этаж, комната номер четырнадцать, под самой крышей. Перед подъездом проржавевшая тележка безногого. Внизу на лестнице пахнет фасолью с салом, повыше кислой капустой, дальше побеждает селедка. Детский крик.
Детский крик.
Подвыпивший господин с окладистой бородой, чей род занятий никому не известен.
Господин с окладистой бородой (во все горло).
Луиза очень хороша,
Ох, хороша — и ша!
Диктор. Потом фройляйн Мюллер, Луиза Мюллер, чей род занятий, напротив, всем известен. И не одна, но умолчим об этой сцене. В разбитое окно светит весеннее солнце. По радио на четвертом этаже передают «Смерть и девушка» Шуберта.
Звучит «Смерть и девушка» Шуберта.
Одновременно происходит ссора в семье Корбмахеров, обычная в это время.
Корбмахер. Крыса! Потаскуха!
Диктор. Потом комната номер четырнадцать, помещение нам уже известное: на одном матрасе лежит слепой водолаз Антон, на другом — безногий футболист Страницкий, в углу стоит шаткий столик, немного посуды, кружка с водой.
Вайтблейк. Мое имя Вайтблейк, й. П. Вайтблейк, Я из газеты. А вы, без сомнения, господин Страницкий?
Страницкий. Страницкий. Адольф Иосиф Страницкий, известный футболист, тот самый, знаете, который забил решающий гол в ворота испанцев. А это мой друг Антон, бывший водолаз.
Вайтблейк. Вчера вечером у Вифлеемской клиники вы, господин Страницкий, высказали желание посетить нашего любимого Национального героя Бальдура фон Меве, чтобы выразить ему свое уважение.
Страницкий (с достоинством) Чтобы выразить ему мое полнейшее уважение.
Вайтблейк. К сожалению, полиция помешала вам…
Страницкий (с достоинством) Недопонимание.
Вайтблейк. Вот именно. Бальдур фон Меве готов принять вас и вашего, слепого товарища послезавтра.
Страницкий (пораженно) Бог мой!