- Так.
Потерявший Память Герой поднял левую руку, которая практически полностью скрылась под неаккуратно намотанной на неё золотой нитью.
- Думаю, нить ведет нас именно к этому месту.
Озадаченный, Тессали нахмурился, а затем резко побледнел.
- Ты имеешь в виду, что еда – это мы?
Кивнув, трассонец обнажил клинок.
- Предлагаю тебе поторопиться, Тессали. По моему опыту, монстры редко держатся далеко от места кормежки.
ЗНАК ЕДИНОГО
И снова по бесчисленным проходам лабиринта прокатился рев, заглушив даже шум бури и стук отскакивающих от стен градин. Как и раньше, он доносился одновременно со всех сторон, слева и справа, спереди и сзади; переполнявшая его ярость расколола темные небеса, и кирпичная мостовая содрогнулась от звучащей в нем мощи. Потерявший Память Герой наклонился вперед, словно это могло помочь его взгляду пронзить густую завесу тумана, но взору его открывались лишь потоки белого пара, поднимающиеся от раскаленных докрасна железных стен.
- Этот прозвучал громче, - прошептал Тессали. Чтобы не потеряться в густом тумане, они с тифлингом держались за перевязь амфоры трассонца. – Оно приближается.
- Хорошо, - воздух был настолько горячим, что голос Потерявшего Память Героя превратился в хрип. За каждым следующим поворотом исходящее от раскаленных стен свечение, казалось, становилось немного ярче. – Должно быть, мы уже подходим к выходу.
Он продолжал ковылять вперед, наполовину переставляя, наполовину волоча за собой потерявшую подвижность конечность. Несмотря на уверения Тессали, идти с кирпичной ногой оказалось куда тяжелей, чем с замороженной. Трассонец даже не чувствовал, как его омертвевшая стопа отрывается от земли; она была настолько тяжелой, что через какое-то время его голень и бедро начали гореть от усталости. Когда они повстречаются с монстром, ему придется разделаться с ним быстро; если тварь попытается утащить одного из его спутников, у него вряд ли получится ее догнать.
Остановившись, Потерявший Память Герой оглянулся через плечо.
- Возможно, мне стоит в одиночку отправиться за зверем. Я оставлю вам петлю нити, чтобы мы смогли отыскать друг друга.
- Нет! – одновременно воскликнули Тессали и Джейк.
- Хоть в чем-то мы с тобой согласны, Джейк, - из-за жары голос эльфа напоминал грубый скрежет. – У нас куда больше шансов выбраться отсюда, если мы будем держаться вместе.
- Я не расстанусь с тобой, Зоомби. Ни на минуту.
- Как пожелаете. Но не отходите далеко. Если монстр схватит одного из вас, я не смогу за ним погнаться, - Потерявший Память Герой одарил Тессали хмурым взглядом и добавил. – Кирпичная нога не слишком способствует подвижности.
- В любой момент могу ее отрезать, - парировал эльф.
Не удостоив предложение Тессали ответом, Потерявший Память Герой захромал дальше, вращающими движениями медленно наматывая нить на левое запястье. Вторая рука его оставалась свободной, чтобы в любой миг выхватить меч. Моток уже достиг такой величины, что, если бы ему вдруг вздумалось почесать себе ухо, он бы уже не смог до него дотянуться. Если на протяжении следующей лиги они не отыщут выход, он вообще потеряет способность ею двигать.
Нить продолжала вести их вперед. После нескольких резких поворотов они оказались в переплетениях широких, вымощенных черным проходов, которые окружали уходящие в небеса железные стены. Град усилился. Сквозь отливающий оранжевым туман Потерявший Память Герой время от времени замечал высоко на стенах ряды квадратных проемов, слишком далеких, чтобы их можно было рассмотреть в подробностях. Порой то из одного, то из другого из них вырывались языки пламени. Трассонец старался держаться поближе к середине улицы. Лучше не знать, что именно прячется за этими окнами – если это, конечно, возможно.
Не успели они пройти и тысячи шагов, когда Потерявший Память Герой ощутил, что намотанная на его руку нить дернулась – слишком слабо, чтобы он не мог не списать это на игры воображения. Затем это произошло ещё раз.
Ничего не сказав, трассонец продолжил путь, стараясь убедить себя, что это усталость играет с ним злые шутки. В конце-концов, он сматывал моток в течение множества бессчетных часов, и он с каждой минутой становился все тяжелее и тяжелее. Рано или поздно монотонность движений должна была взять свое. За нить потянули снова. Из-за тумана и града судить об этом было сложно, но ему показалось, что она дрогнула.