— Значит, мне нужно выйти в город и найти телефон, — спрыгнув с кровати, Наюн осмотрелась в поисках своих вещей. Дурная привычка раскидывать свою одежду тянулась за ней с самого детства, вот и сейчас она упорно пыталась вспомнить куда и что положила.
— Это исключено.
— Мне нужно поговорить с ними. Вдруг что-то случилось, а я даже не знаю!
— Если Фьюри сказал, что они в безопасности, значит, так и есть. Он не бросает слов на ветер, — натянув джинсы, Клинт оценивающе посмотрел на свое отражение в зеркале. Девушка закатила глаза.
«Вот павлин надутый», — пронеслось у нее в голове. Но вслух она сказала другое:
— Фьюри мёртв…
Наюн хотела было продолжить, но, заметив недобрый огонёк в глазах мужчины, решила остановиться, предоставляя ему возможность додумать окончание фразы самостоятельно.
— Как будет возможность, я свяжу тебя с твоими родителями, — строго сказал Клинт и быстро покинул комнату, оставив девушку в расстроенных чувствах и в полном одиночестве.
Приведя себя в порядок и накинув лёгкое платье из её нового гардероба, Наюн глубоко вздохнула, внимательно всматриваясь в свое отражение в зеркале. Ну, точно нарциссизмом от Клинта заразилась.
Скорчив самой себе рожицу, девушка отошла от зеркала и подошла к двери. Находиться в комнате было чертовски скучно, и Наюн уверенно дернула ручку на себя, в следующее мгновение выскальзывая в коридор. Прогулка по зданию не была чем-то интересным или впечатляющим, но выбора не было. Девушка, не раздумывая, двинулась вперед по коридору.
За своими мыслями, Наюн не заметила, как вышла в оживленную часть штаба. И лишь когда один из местных обитателей чуть не сбил ее с ног, девушка обратила внимание на присутствующих. Десятки людей, полностью увлеченных своей работой, сновали туда-сюда, совершенно не обращая на Наюн внимания.
Разглядывая их, она про себя задавалась вопросами. Кто эти люди? Есть ли у них семьи? Если есть, то что их сподвигло бросить родных и примчаться нелегалами в забытый Богом и государством город в другой стране? В каких университетах учат мастерству шпионажа? И есть ли вообще такие университеты?
Не находя ответов на свои вопросы, она просто проходила мимо, непроизвольно выискивая глазами Клинта. Но так и не обнаружив последнего, со скучающим видом вернулась в свою комнату, чтобы через некоторое время сходить в столовую и вновь вернуться к изучению потолка и стен в своей обители.
Так прошли семь долгих дней. Все, что менялось в её жизни за эти дни, — только платья, на которые всем было наплевать. Клинт же уходил из комнаты рано, а приходил далеко за полночь. У него всегда был один маршрут: заботливо уложив свой лук в сейф, он шёл в ванную комнату, а затем ложился спать. От постоянного одиночества Наюн ощущала острую нехватку общения, но её соседу по комнате было абсолютно все равно на девичьи стенания. Не выдержав, в очередной одинокий вечер она решила дождаться появления Клинта.
— Где ты пропадаешь постоянно? — громкий высокий голос разрезал тишину, когда мужчина вышел из ванной.
От неожиданности он вздрогнул, привыкший к спящей в это время соседке. Нащупав рукой выключатель, Бартон, немедля, включил свет, с желанием высказать ей свое недовольство подобными «сюрпризами». Но, увидев сонное лицо девушки, которая, жмурясь от яркого света, протирала глаза, остановил себя.
Наюн же, привыкнув к слепящему глаза свету, пристально осмотрела полуобнаженного мужчину. Увиденное вызвало у неё легкий тремор: все его правое плечо было багрово-синего цвета, а в районе груди слегка кровоточила небрежно зашитая рана.
— Ты ранен? Тебе больно? — обеспокоенно воскликнула она, приподнимаясь на кровати.
— Издержки профессии, — промокнув салфеткой рану, он, скомкав, выбросил её в мусорную корзину. При этом Клинт почти не сводил с девушки взгляд. — Ты почему не спишь?
— Я тебя ждала, — опустив глаза, раздраженно произнесла Наюн, сжав руками одеяло.
— Меня? — приподняв брови, Клинт вымучено улыбнулся. Девушка заметила, что он очень вымотан. — Я на задании. Ты соскучилась?
Впервые за все время их знакомства, в тоне мужчины не присутствовали нотки издевки. Хоть Наюн себе и не признавалась, но ей порой нравилось испытывать его нервы, нравилось вызывать в нем эмоции: неприязнь, злость. Но не сегодня.
— Да, мне тут скучно. И ты обещал связать меня с родителями, — укоризненно сказала девушка.
— Я помню, — выключив свет, Клинт в темноте добрался до своей кровати. — Но у нас нет связи со штабом. Как она появится, я решу вопрос.
Удушливая темнота, окутавшая комнату в эту самую минуту, давила на Наюн. Не выдержав, она зажгла ночник.
— А можно меня как-то переправить домой? Клинт, я устала тут сидеть без дела.
— Оказывается ты знаешь, как меня зовут, — прохрипел Бартон, отворачиваясь к стенке. — Пока это невозможно. Спи.
— А что ты завтра делать будешь? — не унималась Наюн.
— Работать, — глухо ответил Клинт.
Нарочито громко вздохнув, девушка выключила светильник и плюхнулась на кровать, попутно ударившись головой об её спинку. Вскрикнув от боли, прижала руку к ушибленному месту. Мельком взглянув на кровать Клинта, она не заметила ни единого движения, что уж говорить о беспокойстве, ну или, как минимум, сочувствии. Ругаясь про себя на кровать, на саму себя, на свою жизнь и заодно на Бартона, Наюн встала с кровати и, нарочито громко шаркая ногами, добралась до небольшого холодильника. Достав от туда ледяную банку колы, предварительно погремев различными баночками, она приложила её к своей макушке.
— Вот теперь шишка будет, — проговорила Наюн, в надежде увидеть хоть какую-то реакцию мужчины, но тот в ответ лишь громче засопел. Разозлившись на Клинта, но больше на себя, за свое глупое поведение, девушка поставила банку на барную стойку с громким стуком.
— Ну, и пошел ты, — прошипела она.
Нащупав в темноте полюбившуюся ей удлиненную рубашку, которую она всю неделю носила с платьями, подаренными ей Клинтом, Наюн вышла из комнаты, аккуратно прикрыв за собой дверь.
Девушке катастрофически не хватало свежего воздуха. Будучи запертой в этом душном здании, оснащенном по последнему слову техники, она ни разу не была на улице. Тяжесть воздуха отзывалась болью в висках. Ей было известно, что на третьем этаже не было ни одного окна, но на первом все же несколько Наюн успела приметить, и сейчас, стараясь не создавать лишнего шума, она миновала третий этаж, в надежде, что ей хоть на пару сантиметров удастся открыть одно из окон и глотнуть такого нужного свежего кислорода.
Выйдя из лифта, девушка побрела по длинному коридору. В эту ночь в штабе была полная тишина и темнота, и даже многочисленные лампочки были отправлены на покой. Буквально на ощупь, ориентируясь по стене, она вышла в более просторный холл.
Мысленно пытаясь вспомнить, где же здесь окно, Наюн не сразу заметила полоску света, бегающую туда-сюда из приоткрытой двери одного из кабинетов. Остановившись в противоположном углу помещения, она задумалась над тем, стоит ли ей туда идти, ведь любому известно, что кто-то роющийся в секретном штабе в три часа ночи в полной темноте, — это не очень хороший знак. Но интерес все-таки взял вверх над страхом.
Сняв с себя тапочки и прижав их к груди, босая Наюн медленно приблизилась к двери. Её слух уловил тихую ругань. Кто-то разговаривал сам с собой, и явно был чем-то очень недоволен.
Приметив большой горшок с цветком, которые стояли здесь везде, девушка невольно призадумалась, как же растения выживают без солнечного света, но тут же одернула себя.
Наюн проворно проскочила мимо приоткрытой двери и юркнула за спасительный цветок, притаившись в его длинных листьях. Обзор из этого места наблюдения открывался просто превосходный. Кто-то во всем чёрном что-то отчаянно искал, а в перерывах пытался набрать пароль на одном из включённых компьютеров, периодически обрушивая на технику тирады ругани за крайнюю несговорчивость.