— Наюн.
— Хорошо, Наюн. В том, что с тобой произошло, виноват я, — начал мужчина, не зная о том, насколько чертовски близко он был к правде. — Из-за меня ты оказалась втянута в это, и я очень сожалею. Я знаю этих людей, и поверь мне, лучше им дорогу не переходить. А ты перешла. Вернее я тебя перевел. Но ты не маленький ребенок, и нянчиться я с тобой не буду. Я виноват, и я постараюсь сделать так, чтобы ты не пострадала. Будь добра взять себя в руки, отбросить эмоции и во всем слушать меня. И тогда, возможно, ты останешься жива.
— Возможно?! — непроизвольно вырвалось из груди девушки.
— Возможно, — ухмыльнувшись, пожал плечами мужчина, ставя бутылку с соком обратно в холодильник. Не говоря больше ни слова, он проследовал в ванную комнату, где намеревался принять душ.
Наюн же спитч Клинта действительно немного остудил. Забравшись с ногами в большое кресло, она обвела глазами небольшое помещение. Большая дубовая кровать, несколько тумбочек. Далее у стены уместилась плазма, а напротив старенький диванчик. У противоположной стены развернулась кухня, отделенная лишь барной стойкой. Отметив про себя удивительный факт, что в этом доме нет комнат, Наюн глубоко вздохнула и решила проверить холодильник мужчины. Ожидаемо он был практически пуст: пара яиц, пара соусов, бекон не первой свежести, скукоженные овощи. Морозильная камера же, наоборот, была забита полуфабрикатами, выдавая в своем владельце закоренелого холостяка. Достав упаковку с замороженной пиццей, девушка быстрым движением включила духовку. В желудке предательски заурчало. Взяв ту же самую бутылку с соком, она быстро налила себе жидкость в стакан и осушила его в несколько глотков.
Еще находившуюся в напряжении, ее заставил вздрогнуть скрип двери, за которой появился Клинт, сменивший больничные штаны на джинсы. Вытирая полотенцем шею и голый торс, он прошел к кухонной зоне, внимательно посмотрев на включенную духовку.
— У нас будет ужин? — с каким-то недоверием он глянул на упаковку от пиццы, валяющуюся на столе.
— У меня да, а ты как хочешь, — сказав это, девушка невольно обратила внимание на обнаженный торс мужчины, отметив про себя его отличную спортивную форму. Тут же прогнав дурацкие мысли, она внимательно посмотрела ему в глаза. — Что мы будем делать дальше?
— Переночуем и уедем.
— Куда?
— У тебя что-то горит, — сказал Клинт и жестом руки привлек внимание девушки к духовке.
Та быстро схватилась за ее ручку и тут же отпрянула. Накаленная сталь сильно обожгла руку Наюн. Клинт, молча взяв девушку за запястье, включил холодную воду, и сунул ее ладонь под охлаждающую струю. Сам же при помощи кухонных перчаток достал противень с пиццей, вернее с тем, что от нее осталось. Он было хотел кинуть в сторону корчащейся девушки колкую фразу, но, пожалев ее, промолчал. Выключив воду, он аккуратно протер ладонь девушки бумажным полотенцем. Затем сходил в ванную комнату и принес тюбик с мазью.
— Помажь, до утра все пройдет. – сказал Клинт, передавая крем Наюн.
— Спасибо, — тихо произнесла девушка.
От голода и боли у нее закружилась голова. Найдя опору в виде дивана, она рухнула на него. Ей захотелось зарыдать от абсурдности сложившейся ситуации, от своего бессилия, от некого чувства предательства ее милого Якоба, но она привыкла скрывать эмоции, и лишь поморщившись неприятным мыслям, она закрыла глаза. А в это время Клинт уже во всю разогревал замороженные блинчики.
— Поешь. Это, конечно, не ресторан, но другого ничего нет, — поставив две тарелки с блинами на журнальный столик, он отправился за стаканами и соком. Отвернувшись на пол минуты, он пропустил момент, когда Наюн с жадностью стала уплетать блины.
— Ты бы хотя бы жевала, — усаживаясь на пуф, заметил мужчина. На его лице заиграла легкая улыбка. — Переночуем здесь, завтра с утра будем выдвигаться.
— Ты знаешь куда? — жуя, спросила девушка.
— Еще нет.
— А если эти, из госпиталя, сюда раньше заглянут, и убьют нас пока мы спим? – не донеся до рта оставшийся кусок блинчика, Наюн резко побледнела.
— Они просто не проникнут в дом, — достав из кармана джинс маленький брелок, Клинт нажал на желтую кнопку, после чего в небольших окнах дома появилось множество красных лучей, переплетение которых напомнило решетку. Заметив ничего непонимающий взгляд Наюн, он решил прояснить: — Дом находится под силовой защитой. Фьюри постарался. Без такого брелочка в него никто не сможет проникнуть. А у них, поверь, его нет.
— А мы тогда не можем просто переждать в нем? – вскинула брови Наюн.
— Тогда мы будем тут заблокированы. У нас закончится запас продуктов и мы умрем от голода, — равнодушно ответил Клинт. Но Наюн его ответ уже не интересовал так, как его обнаженный торс напротив, который невольно бросился ей в глаза. Сняв больничный халат, в котором она убежала из больницы, девушка молча протянула его мужчине, кивнув головой в призыве надеть вещь на себя. Мужчина, заметив этот жест, так же молчаливо его проигнорировал, засунув блинчик полностью в рот и демонстративно его пережевывая. Положив халат возле себя, Наюн сделала глоток сока, взяла свою тарелку и направилась к раковине.
— Дай мне что-нибудь из одежды. Я хочу в душ, — протерев вымытую тарелку, она сверкнула глазами на мужчину.
— Вон шкаф, что хочешь, то и надевай. – отмахнулся Клинт.
Пожав плечами, она распахнула створки небольшого гардероба, и обнаружила там полный бардак. Кое-как, из кучи мятой одежды, откопав футболку и домашние штаны, которые ей явно были не по размеру, она незаметно обнюхала находку на предмет чистоты. В нос ударил запах порошка, что весьма успокоило девушку и дало добро на такой необходимый ей душ.
Оставшийся вечер прошел в напряженной тишине. Клинт, включив телевизор, делал вид, что ему интересно смотреть на очередное шоу талантов. Хоть ему и была приятна сидящая рядом девушка, которая выглядела весьма нелепо в его слишком большой для ее стройного тела одежде, но годы полного одиночества не давали ему чувствовать себя комфортно рядом с кем-либо. К тому же, травма головы давала о себе знать: периодически наступающее помутнение сознания беспокоило его. Здоровье при его работе — это один из самых главных факторов для выживаемости, и пренебрегать лечением мужчине точно не стоило.
Наюн, сидя в самом уголке дивана, что-то тщательно выводила на листках своей черной записной книжки, с которой она никогда не расставалась.
— Я постелил тебе, — глухой, спокойный голос раздался прямо над ее ухом. — Я посплю на диване.
***
Ночь… Это всегда слишком поздно или слишком рано для всего, что ты собирался сделать. Странное время, а сегодня просто невыносимое. Я все еще существую, и это пока моя единственная неприятность. А я не хочу. Мне противно. Мне чуждо находиться здесь, в паре метров от него. Натянутая маска благодарности, а ее нет. Я больше не хочу его благодарить. Не хочу смотреть на него, не хочу чувствовать где-то рядом. Я все еще ненавижу.
Приснился бы ты мне, Якоб. Я скучаю.
========== Часть четвертая ==========
Утро для Наюн наступило неожиданно. Интуитивно почувствовав тревогу, она резко распахнул глаза. На улице солнце только начало подниматься из-за линии горизонта, потому в комнате царил полумрак, но это ей не помешало сквозь темноту предрассветного часа рассмотреть высокий силуэт, нависший над кроватью.
— Я думал, вы никогда не проснётесь, — строгий мужской голос был ей смутно знаком. Прищурившись, она внимательнее осмотрела гостя: повязку на лице мужчины, которая была чуть темнее, чем он сам, сложенные за спиной руки и единственный глаз, что сейчас смотрел на нее в упор. — Вам бы стоило потренировать реакцию на незнакомцев, раз вы в нашей команде.
Сказав это, мужчина отошёл от кровати и уселся на диван.
— Вы Ник Фьюри, — уверенно сказала Наюн, сняв с руки резинку и собрав волосы в хвост. Девушка потянулась к светильнику, испытывая непреодолимое желание вживую увидеть ночного гостя. Этого мужчину она не раз видела в новостях, и считала одним из основных виновных в гибели Якоба. Но сонный разум не давал ей полностью насладиться презрением к вожаку супергероев, и Наюн решила оставить данную процедуру на потом. Фьюри же на её вопрос ответил ехидной улыбкой.