Один из ведущих советских историков денег, заведующий отделом нумизматики Государственного Эрмитажа В. М. Потии считает, что перечисленные предметы нельзя относить к деньгам. Однако другие исследователи полагают, что они вполне могли быть "специализированными", т. е. предназначенными для каких-то конкретных случаев, монетами.
Каковы бы ни были суждения историков относительно того, являются ли эти предметы "настоящими" монетами, не подлежит сомнению, что какие-то функции денежных средств они выполняли. Какие же? Исчезновение их на раннем этапе экономической истории не позволяет точно ответить на этот вопрос.
Под городом Нарбонной в Южной Франции, в развалинах города Немозис найдены металлические монеты, относящиеся ко времени императора Августа (29–14 годы до нашей эры). Они имеют форму свиного окорока. Галлия, как пишет древнегреческий историк Страбон, была знаменита окороками и вывозила их в Рим и другие города империи. Будучи монетой, курс которой относительно других монет известен, монета-окорок символизировала продукцию Галлии и одновременно отражала то реальное богатство, обеспечение которым позволяло чеканить монету.
Привязка к конкретному товару в этой монете очевидна, но рассмотрим два примера, где такого соответствия нет. У древних ацтеков были большие бронзовые монеты с надписью: "Пять тысяч костей". Видимо, разменной монетой в государстве ацтеков служили кости животных, скорее всего определенные кости, поступление которых в обращение было ограниченным.
Многим из читателей приходилось восхищаться красотой морских раковин. Есть среди них один вид, сыгравший важную роль в экономической истории человечества. Спутать эту раковину с другими невозможно: яйцевидная форма, единая створка завершается поджатой внутрь ребристой кромкой. Долгие годы — с IV по XX век — служили они разменной монетой миллионам людей. Раковины, называемые "каури" на хинди и "капардика" на санскрите, нанизывали на шнуры, прикрепляли к лоскутам ткани или кожи, собирали стандартными количествами в мешки.
Раковины каури использовались как средство обращения на колоссальной территории от Нигерии и Судана до Северного Китая и островов Новые Гебриды. Основная часть их добывалась в центре этой огромной зоны, у Мальдивских островов. Оттуда потоки раковин шли в разные страны света. Наибольшее распространение раковины каури имели в Западной Африке. По подсчетам историков, только в Тимбукту находилось в обороте около 75 млрд. раковин. Они были одним из основных средств обращения в торговле рабами. В XVII веке за одного раба в Камеруне платили 60 раковин, а спустя век в Гвинее раб стоил уже 80 тысяч каури. Такую инфляцию не знал даже бойкий XX век. В XVIII веке один талер Марии-Терезы выпуска 1780 года обменивался в Северной Африке сначала на 2,5–3,2 тысячи раковин, затем его стали менять на 4 тысячи каури.
Денежная единица современной Гвинеи называется "седи", что в переводе с языка ашанти означает "раковина". На монете просто изображена раковина каури.
Вдоль реки Конго, которая для Африки была таким же великим торговым путем, как Дунай для Европы, задолго до прихода колонизаторов велся интенсивный торговый обмен. Его облегчало наличие предметов, выполнявших некоторые функции денег, а именно каури, небольших раковин с острова Луанда, и кусков ткани из волокон рафии. Каури и ткани ценились высоко и выплачивались в равном количестве за каждый одинаковый предмет. Их было нетрудно перевозить и накапливать — свидетельствует французский этнограф Ж. Маке. Сосуществование двух видов денег предшествовало биметаллизму последующих эпох.
В Бенгалии в конце XVIII века был зафиксирован курс 3840 раковин за одну индийскую рупию. По другим данным, курс рупии с годами менялся: от 3 до 12 тысяч раковин каури. Там же на строительстве храма в 1855 году было собрано 160 миллионов раковин.
Еще в 1942 году солдаты японских оккупационных войск распространяли на Новых Гебридах раковины каури в таком количестве, что чуть не была подорвана экономическая стабильность островов, и командованию пришлось ставить необходимые ограничения. Но и эти сведения не самые поздние.
Корреспондент газеты "Дейли Уоркер" Алан Уиннингтон предпринял путешествие в Тибет в 1955 году. Он описал интересный обычай. В национальный наряд тибетской женщины входил лоскут домотканой материи, прикреплявшийся к кончикам многих косичек и свисавший от плеч до пят. На лоскут нанизывались серебряные и медные монеты, а также раковины каури. Раковины считались самой мелкой монетой. У бедных женщин на упомянутом лоскуте было только по нескольку раковин, немного их оставалось и у пожилых.