– Я подумаю, – заявила Екатерина Петровна и потянула свою сумку.
– Как – вернуться на работу? – спросил Береговой, и тут только она на него взглянула.
Реванш дан. Противник пал. Беднягу жаль. Победа за нами!
Антарктический айсберг растаял, испарился, и на его месте оказался растерянный донельзя начальник IT-отдела. В огромной ручище он сжимал солонку – может, перечницу – и хлопал глазами, как второсортный актер в сериале.
– Подождите, что значит – на работу?!
– Сигареты только дамские, – заявил вернувшийся Дэн Столетов, – а вы что, уже уходите, Екатерина… Васильевна?
– Петровна.
– Ну, кофе хотя бы выпейте! Они же старались, варили!
– Это точно? – спросил Береговой. – Про работу?..
Митрофанова сосредоточенно кивнула, поколебалась, боком присела на стул и отхлебнула кофе. Ей очень хотелось и поесть, и выпить, и от переживаний не держали ноги, но она знала, что надо немедленно уходить. Вот только еще один глоток.
– То есть я завтра могу приехать в издательство, прийти в свой отдел, и все будет по-прежнему?..
Он все еще не верил и уточнял – с осторожным восторгом.
Зато Дэн Столетов сразу все понял.
– Ну, я ж тебе говорил – рассосется! – И, перегнувшись через стол, хрястнул Берегового по плечу. – А ты – все пропало, все пропало! Ничего не пропало, и за это я предлагаю всем срочно накатить! Накатим?..
– Мне пора, – заявила Митрофанова со странным сожалением. Уезжать ей не хотелось.
Что такое?! Не будет же она на самом деле выпивать в обществе Берегового и его лохматого приятеля?!
– Вина? – деловито осведомился Дэн Столетов, проворно листая толстые страницы меню. – Или виски?.. Меня подруга научила виски пить, я раньше ни черта в нем не разбирался. А она спец! И купажированный, и односолодовый, и береговой, и островной, и торфяной, и дымный, и черт знает еще какой!
– Ваша подруга алкоголичка? – зачем-то спросила Митрофанова строго.
– Да не-ет, ну что вы! Просто у нее муж только виски и пьет, и она научилась! А сейчас так вообще в рот не берет, у нее ребенок маленький. Да вы не подумайте, она не так чтоб сердешная подруга, – он вдруг засмеялся. – На самом деле подруга. Друг то есть. Ее Глафирой зовут. Мы с ней в прошлом году в такой детектив попали – закачаешься! Вот если бы я романы писал…
– Я нахамил вам там, в «Чили», – негромко сказал Береговой, – вы меня извините. Я… не хотел.
– Хоте-ели, – повернувшись к нему, протянула Митрофанова. – Еще как хотели!.. И я на самом деле не знаю, как мы с вами теперь будем работать!
– Мы с вами никогда не работали вместе и теперь не будем.
– Только на это и надеюсь! – Она постаралась быть как можно более язвительной, но тут, вслед за его извинениями, вдруг вспомнила, что Анна Иосифовна велела ей раскаяться.
…Господи, что такое происходит в последнее время в ее жизни?! Почему все вышло из-под контроля?! Или Вадим во всем виноват – она ему поверила, расслабилась, а потом слишком сильно закрутила собственные гайки, вот теперь их и срывает одну за другой?..
– Выбрали, что будете кушать? – возникла официантка.
– Мы пить будем! – радостно сообщил ей Дэн Столетов. – Мы будем пить виски в больших количествах. Или вы виски не пьете, Екатерина?..
Он опять позабыл ее отчество, осекся, моргнул, но продолжил так же лихо:
– Нам по сто грамм «Чиваса», двенадцатилетнего, и яблочный сок. А хотите кока-колу?.. Чтоб одно с другим бодяжить, «Чивас» – самое то. Благородное виски для этого не подходит. Это меня все Глафира научила, – добавил он хвастливо. Видно было, что ему почему-то приятно то и дело упоминать эту самую неизвестную Глафиру.
– А покушать?.. – влезла официантка.
– Кусок мяса на гриле, – вдруг брякнула Митрофанова. – И побольше.
– Вот это правильно! – одобрил Дэн Столетов, а Владимир Береговой от изумления, кажется, икнул, но у нее не было сил оценивать его изумление.
– «Кушать» – это ужасно, – процедила Митрофанова в спину удаляющейся официантке, но все же так, чтоб она не слышала. – Неприлично. Нужно говорить «есть»! Или тогда уж – ужинать, завтракать! Но точно не «кушать».
– Вот Глафира тоже всегда говорит, что так нельзя! Будто это лакейское слово! А вы где учились?
– В университете.
– И я тоже! И Глафира, между прочим…
– Я должна перед вами извиниться, – выговорила Митрофанова с отвращением. – Я дала Анне Иосифовне слово!.. С ее точки зрения, я уволила вас несправедливо.
– А с вашей…
– Да какое это имеет значение! Раз она считает, что несправедливо, значит, так и есть. Извините меня. Я ошиблась.