Шурочке (на приобретение новых туфель)
О ножки-птички, ножки-зяблики,
О туфельки, о драгоценные кораблики,
Спасибо вам за то, что с помощью высоких каблучков
Вы Шурочку уберегли от нежелательных толчков.
На любовь не тянет, до секса дело не дошло – как раз «женская тема». И она очень развита – в отличие, скажем, от «мужской», связанной с дружбой, – таковая лирика фактически не наблюдается.
Кроме основных категорий было также определено множество комбинаций, например: Секс И Любовь (то есть когда и то и то имеет место); Секс ИЛИ Любовь ИЛИ Женщина (когда встречается либо то, либо другое, либо третье – Обобщенная Любовь); Обобщенная Любовь И Смерть и т.д. Все это представляет довольно сложный набор данных. Я попробовал изобразить основные найденные тенденции на круговой диаграмме (см. ниже). Теперь мы можем надежно проанализировать – что у поэта на самом деле в голове, так сказать.
Анализ ментального ландшафта
Николая Олейникова
1. Самое, наверно, сильное впечатление производит явное доминирование «любовной» темы (см. диаграмму) – «Обобщенная Любовь» составляет 63% всего написанного (10% + 35% + 18%)!
Ментальный ландшафт Николая Олейникова,
с трудом восстановленный средствами современной науки
Как-то я не встречал в литературе о Н.О. ни подобного наблюдения, ни его осмысления. Если учесть, что во всем этом объеме совсем нет «настоящей» (не шутливой и не издевательской) лирики, но зато 45% имеет явный сексуальный характер (из них 10% – только секс, без всякой любви), то отсюда можно сделать простой вывод: любил Н.О. это дело, очень любил.
Да кто же не любит?! – воскликнет неискушенный читатель. И будет прав конечно, но не до конца. Потому что тут ведь дело не в том, что любишь, а в том, как пишешь. И этим Н.О. просто уникален: его «эротическая» лирика фактически крайне целомудренна; его «галантерейный», или нарочито манерный, язык никогда не сбивается на физиологию и не переступает известную грань. Сравните, как пишет его друг-антагонист Д.Хармс, ничуть не меньший любитель женского общества:
Жене
…Я отпихивал бумагу
цаловал свою жену
предо мной сидящу нагу
соблюдая тишину.
цаловал жену я в бок
в шею в грудь и под живот
прямо чмокал между ног
где любовный сок течет
и т.д.
Это такое же неподцензурное стихотворение, то есть и Н.О. мог бы такое писать, если бы хотел, но он не хотел. Здесь нет ни игры, ни юмора, ни языковых находок – прямая откровеннейшая эротика (может, и порнография, не берусь различать). (Через 60 лет после подобных событий вторая жена Хармса, М. Малич, вспоминала, что у Дани были какие-то проблемы с сексом [7].) Ничего подобного нельзя найти у Н.О. Но зато можно найти такое:
Однажды красавица Вера,
Одежды откинувши прочь,
Вдвоем со своим кавалером
До слез хохотала всю ночь.
Действительно весело было!
Действительно было смешно!
А вьюга за форточкой выла,
И ветер стучался в окно.
Почему это здорово? Потому что, «одежды откинувши прочь» обычно не хохочут всю ночь; потому что такое занятие не бывает веселым; потому что ветер и вьюга как «противопоставление» тем, кто хохочет, выглядят неуместно и нелепо, но придают шарм всей картинке.
Или вот такое:
Половых излишеств бремя
Тяготеет надо мной.
Но теперь настало время
Для тематики иной.
Моя новая тематика –
Это Вы и математика.
Здесь масса смыслов. Но самое, наверно, тонкое – что «новая тематика» на самом деле не такая уж новая, поскольку «Вы» (то есть компонент «половых излишеств») включен в нее.
Или такой шедевр:
Заведующей столом справок
Я твой! Ласкай меня, тигрица!
Гори над нами страсти ореол!
Но почему, скажи, с тобою мы не птицы?
Тогда б у нас родился маленький орел.
Тут несколько слоев иронии, начиная с названия – контраст между прозаизмом должности и возвышенностью текста абсолютно смешон; затем – совершенно чудно выглядит двойное абсурдное усиление: уж если она тигрица (метафора некоторых крайних достоинств), то зачем ей еще быть и птицей? Это ничего к «тигровости» не добавит. Но ответ, видимо, в том, что птицы не простые, а орлы. Чем орел лучше тигра в смысле суперстрасти, уже выраженной в тигрице? Ничем. Но абсурд идет еще дальше – последняя строка предполагает, что в рождении «маленького орла» (почему не «орленка»?!) и заключается смысл всей процедуры ласкания – что, конечно, полностью противоречит всему исходному замыслу, который, на самом деле, страстный секс и ничего более.