Милый север путей моих, светлый компас тоски моей! –
Молюсь тебе, капризно-заветной моей иконке,
Как нищий в соборе, сам не понимая значенья слов страстных молитв,
Ослеплен туманом кадильно-колыбельных иллюзий и надежд,
В Тебя верую!
Как, может быть, всю жизнь прожив в струях, ураганах, течениях
В зябком, сером океане (вдоль которого праздно гуляю сейчас,
Навстречу закату, навстречу тебе, до самого края причала),
Лосось, лелея родных ручейков память,
Из пустыни безбрежной воды
Верно избирает робкую речку одну горную, наконец,
из семи морей притоков–
Радостно – вверх по камням, водопадам! –
Против теченья плывя,
Прыгает, жизнь отдаст, чтоб плодиться и умереть!–
Так и я тоскую по тебе, душа моя,
С певучим узнаванием родного!
Раздумья у закрытой церкви
Про Бога не знаю. В Тебя верю: Ты –
Мое успение, мое спасение,
Мое распятие и воскресенье.
В твой взгляд верю:
Водопадом в меня Бесконечность струит
И даже Время шалит.
Мир весь ликует свежестью,
Мир весь расплавлен нежностью
Сквозь чувственную мглу!
В листопаде душа парит (ну, пусть я всегда летучий,
Но был я лишь серой тучей,
Теперь я слегка серебрянее).
Про Бога не знаю. В Тебя верю: Ты –
Мое успение, мое спасение,
Мое распятие и воскресение.
Березка
На улице угарной, на трудовом шоссе,
Под башнями министров, под окнами вождей,
В метелице печальной, при серебристой мгле,
В преддверье олигархов, в спесивевшей Москве
Стоит березка белая, забытая, одна
И никакою властью не чванится она.
Нельзя не замечать ее безмолвной доброты:
Благословляет птиц шальных и бабушек с детьми,
Но мимо нее ходят все, нет дела до того–
Там наверху все заняты вопросом «кто кого?»
А та березка белая – сама Любовь! – чиста,
И никакою властью не чванится она.
Как бы ни опошляли, врали, воровали все,
Как бы ни изменяли, засоряли всё везде,
Любовь не вырождается в спесивевшей Москве –
Ведь все ж в забытом дворике, прелестна в снежной мгле,
Стоит березка нежная, естественна, мила,
И согревает душу нам, восставшую из сна!
Cтихи, сочиненные в аэропорту,
во время ожидания вылета из России
Почему я так люблю эту страну
Расстрелянных поэтов?
В свободный мир уехав, почему грущу,
Покинув пьяную тюрьму Советов?
Да, тут бесправье правит всем, а всем плевать,
А чванстствуют тут злые,
(Давно о ценностях они не говорят,
Их лишь волнуют цены дорогие).
Неухожена, заброшена,
Вещая страна берез!
Вся душа тобой поглощена,
Не чураюсь горьких слез.
Ах, что-то в твоем воздухе отравленном
Есть нежное, светлое!
Тень тоскливой луковидной грации в бреду.
Милости Божия!
Раздумья на салфетке в баре в аэропорту
(Подслушивая равнодушный разговор о политике)
Как легко отказаться от счастья!
Ничего не надо, друг, менять.
Ни во что тебе не нужно верить
И ничем не нужно рисковать...
(К своей тетрадке)
Твердому сердцу – мягкой посадки!
Пресному быту – блеска стихов!
Пусть утоляется бездна тетрадки
Пением и рвением богов!
Формула счастья
Странствовать,
жить на природе,
работать душой,
Любить,
быть любимым…
Скромно.
Радуга
Только встретились,
Только солнце взошло на душе,
Сделав радужным мое отчаянье,
Как невинный твой голос паутиной меня отпустил
К погоде моей родной (и пасмурной,
Как цвет кожи у дельфинов).
И грустно мне теперь
В родной пустыне башен
И безразличье дружбы.
Где же ты, друг мой,
Светлая, первая робость,
Легкость тяжелее камня?
Похмелье
Кончилось застолье.
Похмелье сменило веселье.
Прелести, остроты и комплименты в мой адрес
Убраны, еще теплые, с памяти,
Как недоеденный шпинат c тарелок...
И, «родных» покидая,
После пресных объятий,
Измучен добротой друзей,
Укоряя себя за пустыню внутри,
Где должен роскошно цвести садик счастья,
С каким горьким головокружением я побрел
К реке, где серые волны меня ждали,
Серые волны бурливые, серые волны игривые!
И шире реки и глубже – рекою против реки! –
Я наконец уносился
Серой тоской по тебе!