Валерий Седов в своей замечательной и яркой заметке о бридже на сайте www.bridgeclub.ru пишет о «прекращении безоговорочной гегемонии непобедимых на рубеже 80-х бриджистов Эстонии». В этом Валерий не вполне точен. На самом деле бриджисты Эстонии перестали быть непобедимыми гораздо раньше. И начало их поражений от московских команд произошло как раз в том матче, в Вильнюсе, ранним летом 1968 года, когда еще за московскую команду играл Валя Вулихман. За этим последовала серия поражений эстонских бриджистов от московских команд в том же году, а также в 1969-м и 1970 годах.
С Валей Вулихманом мы жили в одном московском дворе (недалеко от площади трех вокзалов) и были знакомы почти с пеленок. Мы жили с ним в достаточно благополучном доме. Но совсем рядом находилась Пантелеевская улица. И вот оттуда, с Пантелеевки, в наш двор время от времени заходила пантелеевская шпана. В карманах у них были ножи. И говорили они с такими интонациями, от которых у тебя все холодело в животе. Кто бы мог подумать тогда, что через полвека они станут хозяевами страны. Их интонации теперь несутся в эфир со всех каналов российского телевидения. «Пиво для культурного отдыха», «Смотрите на первом канале» – эти фразы произносятся сейчас один к одному с интонациями пантелеевской шпаны пятидесятых годов. Ну и не только это, конечно, изменилось в русском языке. Воровское «присаживайтесь» заняло теперь прочное место на российском телевидении (да и, по слухам, вообще везде в России) вместо нормального «садитесь». И многое другое еще завоевала Пантелеевская улица. Но больше об этом я здесь говорить не хочу.
Десять лет мы учились с Валей в одной школе. Я хорошо знал его родителей, он хорошо знал моих. В доме у Вали (а лучше сказать, в его комнате – ведь все наши семьи жили тогда в комнате в коммунальной квартире) его отцом поддерживалась замечательная библиотека. Там было много интересных и редких книг. И я иногда брал там что-то почитать.
Годы шли. В пятом классе я отличился. Новая учительница математики спросила, сколько будет, если пять разделить на ноль. Я поднял руку. И все в классе подняли руку. Но отвечали все как-то неправильно. Я был выше всех в моем классе и сидел в последнем ряду. Поэтому меня спросили последним. И я ответил, что на ноль делить нельзя. Учительница тут же объявила мне, что я должен стать математиком. И сказала, что через два года я должен начать ходить в математический кружок при Московском университете. Я передал это Вале. И мы стали ждать. Ждали два года. Потом, начиная с 1955 года, мы вместе с Валей ходили четыре года в математический кружок при Московском университете и знали, что будем поступать на мехмат.
В девятом классе Валя научил меня играть в преферанс. Мой отец умел играть в преферанс. Но когда я просил его научить меня, он отказывался. Говорил, что пусть я лучше занимаюсь математикой. Мое увлечение математикой отец вполне одобрял. Он говорил, что математика нужна везде. И что она мне очень пригодится, если я когда-нибудь уеду в Америку.
В 59-м мы с Валей поступили на мехмат. В том году и следующие пару лет евреев принимали в университеты. Так получилось, что мы оба, Валя и я, в это время переехали в район арбатских улиц. Так что в университет последующие пять лет мы ездили вместе. А на мехмате большей частью учились в одной группе.
Мы дышали с Валей одним воздухом. Одинаково ненавидели все советское. И были абсолютными единомышленниками.
После серии разводов семидесятых годов наша компания стала распадаться. Стали мы реже встречаться и с Валей. Последний раз мы встретились незадолго до моего отъезда из России в 91-м. Хотя это и не совсем точно. И вот почему. Кажется, в 2003 году мне случилось быть в Кармеле, в Калифорнии, где (помните?) Роберт Кон, который любил и умел играть в бридж, начинал свою издательскую деятельность. И вот, проходя по одной из улиц, я увидел человека, похожего на Валю. Я посмотрел на него внимательнее и понял, что я ошибся. Человек этот не был так уж сильно на него похож. И тут я подумал, что прошло много лет с тех пор, как мы не виделись. А что, если Валя сильно изменился? Наверное, я не могу просто так уйти и не проверить, он это или не он. Я пробежал несколько шагов назад и пошел навстречу этому человеку. И когда я с ним поравнялся, стал смотреть ему прямо в глаза. Ну и по этой причине он тоже посмотрел мне прямо в глаза и через пару секунд отвел взгляд. Нет, значит, это был не Валя. (Я тогда, видимо, полагал, что я за последние годы совершенно не изменился.)