Нужда заставила отдать Семена и его старшего брата в детский дом.
– Это был еврейский детский дом, – сказал Семен Владимирович.
– Неужели детей делили на евреев и неевреев? – с недоумением спросил я и услышал удивительную историю.
Отмена черты оседлости, гражданская война и жилищные трудности в Москве вызвали волну еврейского переселения в Подмосковье. Уникальное еврейское местечко образовалось в Малаховке, и там в 1919 году была организована трудовая школа-колония для беспризорных еврейских детей. Некоторое время в Малаховке жил Марк Шагал и преподавал рисование в школе-колонии. Об этом времени он вспоминает в книге «Моя жизнь»: «Несчастные дети, сироты, забитые, запуганные погромами, ослепленные сверканием ножей, которыми резали их родителей, и вот их-то я учил живописи».
Таких детей оказалось довольно много, и для них выделили дополнительно в самой Москве старинный особняк, брошенный хозяевами после революции. В этом детском доме и оказался Семен Скуркович со старшим братом.
В большой гостиной, в которой играли дети, стоял рояль. Шестилетний Семен подошел к нему, поднял крышку и начал нажимать на черно-белые клавиши. Звуки заворожили его. Каждая клавиша звучала по-своему, а некоторая их последовательность напоминала мелодии слышанных песен. Семен каждую свободную минуту бежал к роялю. Не зная нот, не имея представления о диезах и бемолях, Семен подбирал музыку, которую слышал. Пальцы послушно перебирали клавиши, а дети и воспитатели с изумлением слушали знакомые мелодии в исполнении малыша-самоучки. А малыш мог часами завороженно слушать фортепианные концерты великих композиторов. Особенно его восхищала музыка Бетховена, любовь к которой он сохранил на всю жизнь. В семь лет, вспоминает Семен Владимирович, он играл по слуху отрывки из Первого концерта Бетховена для фортепиано с оркестром.
В детском доме были в основном еврейские дети, и их нередко водили на спектакли в ГОСЕТ – Государственный Еврейский театр. Эти посещения врезались в мальчишескую память на всю жизнь. После спектакля к детям выходил сам Михоэлс и беседовал с ними. Ему представили талантливого малыша. Великий актер взял его на колени и спросил, кем он хочет быть. Малыш растерялся. «Музыкантом?» – помог ему Михоэлс. «Да!» – выпалил малыш, и Михоэлс, вспоминает Семен, что-то еще сказал про открытые перед ним все дороги и пожелал исполнения его мечты.
Семья потихоньку обустраивалась. Отец теперь назывался не счетоводом, а бухгалтером. Мать тоже окончила бухгалтерские курсы и начала работать. Они забрали детей из детского дома. Семен к этому времени уже приобрел репутацию музыкального вундеркинда. Он выступал на детских праздниках, а однажды его даже пригласили в Радиокомитет, где он играл в какой-то музыкальной передаче. Редактором этой передачи оказалась ученица Елены Фабиановны Гнесиной, известной пианистки и не менее известного педагога, одной из знаменитых сестер Гнесиных. У редактора возникло желание показать одаренного мальчика своему педагогу.
Елена Фабиановна сыграла небольшой пассаж и попросила Семена повторить сыгранное. Тот без труда повторил. «Неплохо, – похвалила педагог. – А попробуй повторить еще такую композицию», – и она сыграла более сложную и длинную музыкальную пьесу. И ее Семен повторил, продемонстрировав не только удивительную музыкальную память, но и технику исполнения, которой его никто не обучал. Талант был несомненный, и Елена Фабиановна сказала, что мальчика необходимо учить музыке, что у него есть все данные для того, чтобы стать выдающимся музыкантом.
Сказать легко, но дома у них не было и быть не могло инструмента, а в школу надо было ездить на двух трамваях с пересадкой. Родителям пришлось смириться с тем, что нет возможности обучать сына у знаменитого педагога. Но в музыкальную школу неподалеку от дома он поступил и приходил туда не только на занятия, но и просто поиграть для души на школьном пианино, в чем ему, спасибо большое, не отказывали. А когда семья, наконец, смогла взять напрокат пианино с небольшой помесячной оплатой, счастью мальчика не было предела.
Завод, на котором работали родители Семена, имел свой клуб с различными кружками художественной самодеятельности. Семена, о музыкальных способностях которого было хорошо известно, часто включали в концертные программы. Он исполнял популярную музыку на фортепиано и радовался бурным аплодисментам зала. Память сохранила, как в клубе в связи с каким-то событием принимали Председателя ВЦИК М. И. Калинина, и Семен сыграл для высокого гостя «Интернационал», чем до слез умилил «всесоюзного старосту».