В клубе был духовой оркестр. Семену почти в шутку предложили, не хочет ли он научиться играть на трубе. Семен попробовал. Ему понравилось, и он довольно быстро освоил трубу, став полноправным оркестрантом. Он не только играл туш при вручении наград и марши на демонстрациях, но и участвовал с оркестром в похоронных процессиях, за что получал небольшую плату. Подрабатывал он также в соседнем кинотеатре, куда его приглашали в качестве тапера, когда демонстрировали немые фильмы. Заработок хоть и небольшой, но все-таки вклад в худой семейный бюджет.
Наступила пора решать, куда пойти учиться после школы. Казалось бы, явные музыкальные способности – какие могут быть сомнения! Очень хотелось самому сочинять музыку, стать композитором. Но у Семена была еще одна мечта.
Однажды в журнале «Пионер» он прочитал популярную статью об ожоговой болезни. В ней говорилось о том, что после ожога в коже возникают ядовитые вещества – токсины, от которых, если ожоги значительные, человек погибает. И у Семена родилось честолюбивое желание найти, когда он вырастет, способ лечения ожогов, победить токсины и заслужить благодарность всего человечества. Это желание не исчезло к моменту окончания средней школы. Некоторое время Семен колебался в выборе между музыкой и медициной. Но в итоге юное дарование самонадеянно решило, что композитором, не обучаясь специально, стать можно, а вот врачом наверняка нет.
Войну Семен встретил студентом Второго Московского медицинского института. Учился он неистово и отлично успевал по всем предметам. После занятий вместе с однокурсниками работал санитаром в госпитале, а ночью дежурил на крышах домов и тушил зажигательные бомбы, которыми немцы забрасывали столицу. Тогда Семен и получил свою первую награду – медаль «За оборону Москвы».
В 1943 году, закончив институт по ускоренной программе, лейтенант медицинской службы Скуркович получил назначение старшим врачом 366-го танкового полка 3-го Украинского фронта. «Старший врач» – это звучало условно, поскольку в ПМП (передвижном медицинском пункте) он был единственным врачом и в его подчинении было несколько санитаров.
Однажды Семен уговорил – отваги было через край – автоматчиков, сопровождавших танки, чтобы они взяли его с собой в атаку. Ему выдали автомат, и он вместе с другими автоматчиками ринулся в бой. Из боя вышел целым и невредимым, даже получил за этот бой орден Красной Звезды, но при этом – и строгий нагоняй от командира полка за непозволительную самодеятельность. Как можно бросить ПМП? А раненые?
В танковом полку к Семену в ПМП после каждого боя приносили обожженных танкистов. Они выскакивали (если успевали) из горящих машин, объятые пламенем, и катались по земле, пытаясь затушить огонь. Они дико кричали от боли. Прикосновение к обгоревшей коже приводило к болевому шоку. Обгоревшие лица вызывали глубочайшее сострадание, а он бессилен был им помочь. Семен помнил, как в далеком детстве он мечтал найти способ лечения ожогов. Эта мечта привела его в медицину. Теперь она становилась осознанной целью. Он уже врач и многое понимает, но придется подождать, когда кончится война.
А что музыка? Оставила ли она, наконец, врача Семена Скурковича в покое?
– Музыка не оставляла меня ни на минуту, – признаётся он. – В голове постоянно звучали какие-то мелодии, услышанные или вдруг возникавшие как бы сами по себе.
– По ходу наступления, – продолжает вспоминать Семен, – мы часто останавливались в домах, где был рояль или пианино. О моем умении играть всем было известно, и меня тут же тащили к инструменту. Набивался полный дом, и я часами играл, импровизировал, аккомпанировал нестройному хору голосов, поющему полюбившиеся песни. Мои друзья Гоша Беленький и Миша Вилькин написали стихи, а я – музыку нашей полковой песни «Гвардейское знамя».
Сейчас, когда я вспоминаю об этом на 92-м году жизни, мне очевидно, что слова и музыка очень примитивны, но в то время они отражали наши мысли и чувства.
Пожелтевший листок фронтовой газеты со словами песни сохранился в бумагах Семена Владимировича как память о прошлом, и он протянул его мне:
– Можете прочитать, но не судите строго.
Песня начиналась со строк:
Мы стояли насмерть за страну родную,
По приказу Сталина мы в атаку шли.
И заканчивалась на мажорной ноте словами о светлом послевоенном будущем:
На своих знаменах мы несем народам
Счастье и свободу, дружбу и любовь.
Отгремят, промчатся огневые годы,