– А Куликовская битва?
– И Куликовская битва! Сказки… мать!
Но в реальном настоящем кремлевские продолжают выковывать свои победы. О прошлом молчок, опыт на замок, губы на крючок, язык на гвоздок. Могилы заровнять, утрамбовать и полить патриотизмом, чтоб ничего не выросло. Теперь берем их, молодых–простодушных, под уздечку и ведем на бойню без помех…
Вот потому я и взялся восстановить память о военных событиях, которые касаются меня и моей семьи. В рассуждении того, что восстановление или сохранение частной памяти о войне – это общественно необходимое дело. Столь же необходимое, как лечение инфицированных и вакцинация здоровых во время эпидемии.
Противоэпидемические мероприятия
Сокращения вроде 11 СД 163 СП были приняты во всех личных, рабочих и официальных документах – рапортах, донесениях, сводках времен войны. Под такими сокращениями воинские соединения РККА фигурируют и в «Обобщенном банке данных погибших и пропавших без вести», который создан российским Министерством обороны в конце 2000-х годов. Сокращенно он именуется ОБД «Мемориал», или просто ОБД.
ОБД – весьма неряшливое, нестабильно работающее хранилище оцифрованных архивов, снабженное примитивной системой запросов. Оцифрованные документы в значительной части представляют не армейский архив, а послевоенные многократно переписанные сводки военкоматов и муниципальных кладбищенских ведомств.
Нельзя исключить, что эта неряшливость намеренная, политически обусловленная. Сужу по тому, что в преамбуле к ОБД затвержено «общее число боевых потерь – 8.67 млн чел.». В то время как по всем неполитизированным источникам [1], в 1941-45 гг. погибли не менее 19 млн советских военнослужащих.
Впрочем, мы доподлинно знаем, что в советской традиции политическая преамбула к технической документации часто означала низкую квалификацию как заказчиков, так и исполнителей.
Я обратился к ОБД не только из понятного интереса к местам и обстоятельствам гибели моего отца. Я также хотел узнать, кого еще постигла такая же участь, кто погиб вместе с ним, там же и так же, как он. И каков «вклад» его воинской части в горы трупов, которые оставила Красная Армия
В моем случае общаться с ОБД оказалось непростым делом. Трудности происходили оттого, что он пропал без вести. Точнее сказать, исчез без следа.
Запрос об убитом в бою – единственный, на который ОБД дает более или менее полный ответ. Если Имярек убит, то вы одним запросом устанавливаете место и день его последнего боя и упокоения. (Впрочем, сегодня шансы найти могилу в названном ОБД месте равны нулю; но это отдельная история.)
Если же ваш Имярек пропал без вести, как миллионы военнослужащих РККА, без упоминания, где это случилось, или если он умер от ран в госпитале, а вы хотите знать, где он принял свой последний бой, то пожалуйте со мной на раскопки в недрах ОБД.
Мы приучены разглядывать военную историю не иначе как глазами командующих армиями и фронтами. И почти ничего не знаем о людях, из которых состояли воинские части. ОБД «Мемориал», при всей его неталантливости, помогает проникнуть в области, которые покойная Софья Власьевна цепко сторожит по сей день, – в историю и географию людей.
Оказалось, что с ОБД можно общаться не только с помощью персональных запросов, но и на языке запросов по номерам частей дивизионного уровня. Пара десятков тысяч запросов такого рода – и вот она, статистика, из которой получены наконец ответы, против коих никакая Софья Власьевна не выстоит.
Я начал с того, что разыскал тех, кто погиб и пропал без вести в те же самые дни, в той же воинской части, что и мой отец. Потом – упоминаемых в его письмах однополчан. Подсчитал погибавших в его дивизии день за днем в течение 1941 и всего 1944 года. Выполнил оценку возрастного состава погибших в его дивизии по годам войны и оценку масштаба потерь, которые именуются «пропавшими без вести». Тут я наконец приблизился к пониманию того, что на самом деле стоит за государственным институтом, называвшимся Рабоче-Крестьянской Красной Армией.
Вот результаты моих изысканий в кратком изложении.
С 17 по 19 сентября 1944 года в ходе операции 11-й стрелковой дивизии по захвату города Тырвана юге Эстонии погибло несколько сотен военнослужащих РККА. Каждый десятый из них числится пропавшим без вести. В эту категорию попали раненые и убитые, которые были брошены на поле боя, не были преданы земле должным образом. Среди них Давид Каргер.
Правда состоит в том, что Красная Армия бросала людей на поле боя не только во времена панических разгромов 1941-42 годов, но и в эпоху побед 1943-45 годов. С той разницей, что в первом случае пропавшие считались предателями, а во втором – честно погибшими за родину.