В результате напряженных усилий численность русского Балтийского флота значительно возросла. К весне 1714 г. в составе корабельного флота было уже 16 линейных кораблей. Гребной флот насчитывал свыше 150 галер, полугалер и скампа-вей; кроме них, имелось большое количество вспомогательных и транспортных судов (карбасов, ботов, бригантин и др.).
Кампанию 1714 г. первым начал шведский флот. Уже в марте, когда восточная часть Финского залива была скована льдом и русский флот не мог из-за этого выходить из своих баз, шведские корабли стали покидать Стокгольм и Карлскрону.
Командовал шведской эскадрой адмирал Густав Ватранг, младшими флагманами были вице-адмирал Лилье, контр-адмиралы Эреншельд и Таубе. В состав эскадры входила лучшая часть шведского флота-16 линейных кораблей, 5 фрегатов и около 10 других судов.
После выхода из своих баз шведские корабли двумя отряда-., ми двинулись на восток. В середине апреля отряд Лилье подошел к Гангутскому полуострову, а спустя несколько дней сюда же прибыла основная часть эскадры во главе с Ватрангом..
Перед шведским флотом была поставлена задача: блокировать Финский залив и не выпускать из него русские корабли. Для решения этой задачи неприятельскому фл'оту предстояло выбрать позицию в районе Гангута. Шведские корабли могли встать у входа в Финский залив на открытом месте возле мыса. Гангут (см. схемы на с. 55, 57); другой позицией могла быть бухта Тверминне, находившаяся на восточном побережье Ган-гутского полуострова, невдалеке от перешейка. В этом месте ширина полуострова не превышала двух верст; если здесь сделать «переволоку» (по-шведски «драгет»), то можно было перетащить галеры и другие легкие суда через перешеек по суше. Это очень тревожило адмирала Ватранга1.
Сначала шведская эскадра остановилась у мыса Гангут. 27 апреля на корабле ^Бремен» собрался военный совет. «Предложено было совету, - говорится в флагманском журнале Ватранга,- либо сохранить за собой ныне занимаемую" позицию, либо занять таковую у Тверминне. Все единогласно признали целесообразным, что, имея в виду известный фарватер под названием «драгет», через который неприятель мог бы переправить ^свои суда сухопутьем, следует занять позицию у Тверминне, перейдя туда при первом благоприятном ветре»2.
Основная часть шведской эскадры под командованием адмирала Ватранга перешла к бухте Тверминне, а отряд Лилье стал крейсировать у входа в Финский залив.
Адмирал Ватранг занялся изучением прибрежных районов. «Я разъезжал по островам, - писал он, - и знакомился с условиями здешнего рейда, причем нашел его очень благоприятным для обоснования здесь базы нашего флота». В это время у выхода из Финского залива корабли Лилье захватили два торговых судна, шедшие из Ревели в Любек. На одном из них находился датский капитан, служивший в русском флоте. «Этот капитана-записано в журнале Ватранга, - сообщил нам многое о мощных вооружениях русских как на море, так и на суше, а равно доставил мне список неприятельского флота».
Получив эти важные сведения, шведское командование изменило свое прежнее решение о дислокации эскадры. На военном совете, состоявшемся на флагманском корабле «Бремен», было признано, что позиция у бухты Твермннне является неудобной для «входа и выхода флота»: она удалена от основного фарватера, по которому русские парусные корабли могли бы прорваться из Финского залива. Кроме того, бухта углублена в шхеры с большим количеством островов и мелен, среди которых большим кораблям действовать трудно. Поэтому адмирал Ватранг решил возвратиться к мысу Гангут, где его парусные корабли имели большую свободу для маневрирования. Неприятельская эскадра оставила бухту Тверминне.
Тем временем русский гребной флот уже закончил подготовку к походу и ждал того момента, когда восточная часть Финского залива освободится от льда. Наконец, 9 мая около 100 галер с вспомогательными судами под командованием Ф. М. Апраксина вышли из Петербурга к Котлину, совершили 300-километровый переход на запад и в середине июня прибыли в Гельсингфорс. В Ревеле сосредоточился корабельный флот во главе с Петром. Основные боевые задачи возлагались на гребной флот: ему предстояло пройти вдоль побережья и доставить десантный корпус в Або. После этого намечалось, что корабли пройдут к Аландскому архипелагу, чтобы создать угрозу шведским берегам. Корабельный флот должен был прикрывать гребной флот в Финском заливе и отвлекать на себя силы противника.
Получив в Гельсингфорсе первые сведения о расположении и силах неприятельского флота, Апраксин с гребным флотом 21 июня продолжил путь в западном направлении и через несколько дней прибыл в бухту Тверминне, откуда еще в мае ушел адмирал Ватранг. Вскоре сюда из Ревеля прибыл Петр, чтобы на месте обсудить возможности прорыва неприятельской блокады.
После изучения обстановки было решено использовать «переволоку» в самой узкой части Гангутского перешейка: сделать здесь помост для переброски судов по суше, «дабы несколько легких галер перетащить и пропустить для действ и тем бы неприятеля прнвесть в конфузию…»1. 23 июля для устройства настила (помоста) было выделено около 1500 солдат.
Шведское командование со времени прибытия русского флота в Тверминне внимательно наблюдало за его действиями. Адмирал Ватранг неоднократно вызывал к себе офицеров с кораблей и делал им внушения о бдительности. «Я поставил им на вид, - писал он, - необходимость величайшей бдительности и осторожности». Он постоянно посылал свои мелкие суда к востоку от Гангута на разведку и обязывал командиров одержать корабли наготове, чтобы в любой момент выйти в море».
В середине июля Ватрангом был разработан план нанесения удара по русскому флоту в бухте Тверминне. Он решил оставить у мыса Гангут несколько линейных кораблей и фрегатов, а с остальными кораблями атаковать гребной флот Апраксина. Однако утром 25. июля Ватранг получил сообщение, что на «переволоке» русские сооружают помост и намереваются перетащить по суше свои галеры. Это сообщение разрушало план шведского командующего, «Мой план, - писал он, - оказался совершенно расстроенным, и нам пришлось подумать о других способах, чтобы воспрепятствовать осуществлению пагубных намерений неприятеля, ибо если бы ему удалось переправить свои суда, то он тем самым приобрел бы господство в шхерах»2.