Экипажи также были очарованы дружественно настроенными туземцами. Фрукты были вкусными, цветы великолепно пахли, прохладная родниковая вода, после длительного плаванья, казалась нектаром, а улыбки и взгляды легко одетых таитянок были такими многообещающими… Что еще надо морякам, которые около месяца видели лишь друг друга, да небо и море… С полным основанием можно утверждать, что встреча проходила в теплой дружественной обстановке и несомненно доставляла удовольствие встречающимся сторонам.
Но прошло менее суток, и восторги улеглись. Более того, стали возникать некоторые недоразумения. Гавайцы посчитали, что гости слишком вольно обращаются с их женщинами. Кроме того, пришельцы стали активно пополнять запасы пресной воды из священных водоемов, брать воду из которых можно только после периода дождей.
А англичанам не понравилось, что хозяева острова, посещая корабли, тут же прихватывают все, что плохо лежит. Они не знали, что у местных туземцев существует соответствующий демократический, народный обычай: если у кого-то чего-то много, то другие, часть этого многого, могут взять себе. И спрашивать разрешения не требуется.
У англичан, несмотря на высокий, европейский уровень цивилизации и культуры, такого народного обычая не существовало. И вообще, шел всего лишь восемнадцатый век. В те времена у британских мореплавателей не было еще указания королевы, что они должны не только нести на все открытые острова европейскую культуру, демократию и веру в единого Господа Бога, но также уважать традиции других народов и всемерно помогать им. А в богатый разными умными словами английский язык, прогрессивный термин «толерантность» еще не вошел. При этом, не следует забывать, что на «Резолюшен» имелось 32 пушки а на «Дискавери» – 26.
Но и аборигены, и гости, старались разумно отнестись к возникшим шероховатостям. И те и другие понимали, что скоро расстанутся и старались не портить отношения. Общались вежливо, но улыбаться друг другу стали реже. Небеса по-прежнему сияли голубизной, солнце светило ярко, дул легкий приятный бриз. Но в воздухе начинало попахивать грозой. Просто никто не мог сообразить, когда и из-за чего рванет.
… Время близилось к обеду, когда у боцмана «Резолюшен» исчезли клещи. Только что лежали на месте, и вдруг исчезли… Нельзя сказать, что это был его любимый инструмент. Но в этот момент ему очень нужны были именно клещи. И он никак не мог их найти. Боцман заподозрил, что инструмент стащил кто-то из гостей и стал опрашивать туземцев: «Кто взял клещи? Отдайте по-хорошему!» Аборигены дружески улыбались и произносили что-то свое, туземное и непонятное… Они не знали, что означает слово «клещи» и не понимали, отчего сердиться боцман…
Боцман не был злопамятным, но по должности своей, вынужден был бережно относиться к казенному имуществу. Он понял, что клещи уже не вернуть и решил отомстить вороватым аборигенам. Дал команду, и матросы с удовольствием угнали у гавайцев каноэ. Туземцы не стали возмущаться. В их жизнь и быт еще не были внедрены деньги, как средство купли-продажи, и они строили свои несложные экономические отношения на бартере. Поэтому островитяне приняли это действие гостей, как приглашение к обмену плавсредствами. В эту же ночь аборигены угнали у англичан шлюпку.
Шлюпка не клещи, о ее исчезновении пришлось докладывать капитану Куку. Вообще-то англичане вполне могли обойтись и без этой шлюпки. На «Резолюшен» было еще пять, точно таких же. Но, во-первых – непорядок. Никто не имеет право угонять шлюпки с кораблей, принадлежащих военному флоту ее Величества. Во-вторых, британские законы требовали строгого наказания за воровство. И в-третьих, угнанная шлюпка числилась в реестре, как имущество Британского Адмиралтейства. А Адмиралтейство вело строгий контроль и учет. Капитан корабля нес полную административную и финансовую ответственность за каждый пропавший фут каната, каждый изорванный ярд парусины и каждый потерянный анкерок. При первой же ревизии, все недостачи ложились бременем на карман капитана.
Капитан Джеймс Кук, как и все капитаны Британского военно-морского флота, терпеть не мог беспорядка и своеволия, которые позволяли себе гражданские лица. Кроме того, Кук не хотел оплачивать национальные обычаи гавайцев из положенного ему, не очень щедрого, капитанского жалования. Чтобы восстановить порядок и вернуть казенное имущество, капитан Кук, с десятком вооруженных мушкетами морских пехотинцев, сошел на берег и арестовал местного вождя по имени Каланиопа. При этом Кук заявил, что будет держать вождя под стражей до тех пор, пока не вернут шлюпку.
Аборигены посчитали это нарушением закона справедливости. По их туземному убеждению, вождь не был ни в чем виноват. Обмен был честным: одно плавсредство на другое. Причем сами гости и предложили провести этот обмен, когда взяли пирогу. Местный вождь по имени Каланиопа объяснил это Куку. И сообщил, что к его великому сожалению, вернуть шлюпку невозможно. Ее уже освятил сам Верховный шаман и теперь, по Великим Законам Неба, Земли и Моря шлюпка принадлежит островитянам. Вернуть ее – это значит нарушить Великие Законы и подвергнуться общему презрению. Ни один гаваец на такое пойти не осмелится… То, что на «Резолюшен» 32 пушки, а на «Дискавери» 26, вождь по имени Каланиопа не учел.
Капитан Джеймс Кук представлял здесь могущественную Великобританию, державу, над владениями которой не заходит солнце. Кук был убежден, что законы его державы важней всех законов Неба, Земли и Моря, которые являются региональными. Как представитель Великобритании, Кук был также уверен, что приказы его должны выполняться везде, немедленно, без всяческих пререканий и бегом. Как на Британских островах, так и на Гавайях. Он потребовал, чтобы шлюпку немедленно вернули, а если этого не сделают, он жестоко накажет туземцев, и в этом ему поможет Бог.
Туземцы были язычниками, они ничего не знали ни о могуществе Христианского Бога, ни о настойчивости и гордости англичан. Возможно, поэтому они посчитали, что правда не в силе, а в соблюдении традиций. И были уверены, что традиции их стороне. Но за копьями сбегали. Оторванные от цивилизации островитяне не представляли, что их копья ничтожны, по сравнению с пушками, которых на «Дискавери» имелось 26, а на «Резолюшен» аж 32.
Капитан Кук расценил действие островитян, как необоснованное упрямство и оскорбление Великобритании, которая присутствует здесь в виде его отряда. И еще, это было покушение на часть личной зарплаты капитана. Он приказал стрелять. Мушкеты грянули.
Туземцы ответили копьями. Одно из них поразило капитана Кука. Вместе с ним погибли четыре морских пехотинца. У остальных не оставалось времени, чтобы снова зарядить мушкеты. Но они успели добежать до шлюпки и вернулись на корабль.
Командование экспедицией принял капитан Кларк. Вот тут-то все наконец поняли, какое важное значение имеют пушки: 32 на борту «Резолюшен» и 26 на борту «Дискавери». В короткое время огнем этих пушек все хижины прибрежных поселений были сметены. Отважная английская морская пехота высадилась на берег, но догнать туземцев она не смогла. И все-таки мир был установлен в тот же день. Казенную шлюпку аборигены вернули. Потребовать свою пирогу не посмели.
А есть Джеймса Кука они, оказывается, и не собирались. По своему гавайскому народному обычаю, туземцы просто сварили его, чтобы отделить мясо от костей. Из костей, проникнувшиеся уважением к повелевающему громом капитану-небожителю, аборигены собирались сделать амулеты, благодаря которым, каждый из них мог приобрести частицу капитанского величия: стать еще могущественной и еще смелей. Но, поскольку пришельцы настойчиво потребовали, чтобы кости капитана вернули, гавайцы, все, что осталось от Кука, отдали англичанам. Те, как положено, похоронили останки капитана в морских пучинах.
Наполеон.
Бонапарт Наполеон был убежденным республиканцем. Со свойственными ему энергией и талантом, он упорно защищал завоевания буржуазной республики, и подавлял мятежи роялистов (сторонников короля). Как политик и человек глубокого ума, Наполеон понимал, что роялисты непременно попытаются пересмотреть итоги Великой Французской революции и отменить ее главный лозунг: «Свобода, равенство, братство!» С революциями обычно так и случается, их итоги постоянно пересматривают. Его это беспокоило. Но, как рядовой армейский генерал, Наполеон не мог, в должной мере, повлиять на будущее Франции и сохранить завоевания революции. Поэтому он решил, что необходимо совершить государственный переворот (ничего личного, только для блага народа Франции) и 18 брюмера совершил его: стал первым консулом (по сути – диктатором), а далее – Императором. Но это только для того, чтобы сохранить республиканские порядки, и чтобы никто другой императором не становился.