Глотнув приятный с легкой (именно, с легкой) горчинкой напиток местных пивоваров, я попробовал еще раз посмотреть на оказавшуюся странной заменой моему оружию записку. Сколько за последнее время побывало различных предметов (или знаков?) в моих руках и бесследно исчезло? Не лживая ли Ариадна плетет свою паутиную нить, чтобы привести меня к погибели?
Дождь как-то внезапно, словно в тропиках, прекратился, и от мостовой даже отразился на окнах луч солнца. Только в этот момент понял, что крон у меня нет.
– Ничего страшного, мы принимаем дойчмарки, – улыбнулась своей белой грудью официантка. – Заходите еще.
– Непременно.
Хотя за последние несколько суток я еще не возвращался никуда.
– Может быть, Вам нужен ночлег? Это совсем недорого, а я вижу, Вам нужно отдохнуть.
Надо полагать, видок у меня был потрепанный. Двухдневная (на ощупь почти борода) щетина, и хорошо еще, что она не знает, откуда на мне одежда.
– Спасибо, но у меня тут друг неподалеку живет…
Видимо, уверенности в моем голосе было ровно настолько, что это позволило ей повторить предложение.
– С удовольствием, пани.
– Идемте, я провожу.
Каморка оказалась на втором этаже, видимо, излишек площади при очередном переустройстве дома, высоченные потолки с почерневшими от времени потолочными балками, на которых просматривался рисунок какой-то еще более древней эпохи. Узкое окно с видом на внутренний дворик, пружинная кровать и рукомойник под мутным зеркалом в углу.
– Располагайтесь, я принесу бритву и горячую воду. Вероятно, вечером даже удастся разогреть Вам ванну, – она улыбнулась так, что мне пришлось отвести глаза.
В общем минут через 15 внешность моя уже не была устрашающа, даже, пожалуй, приятна. Оставив в комнате мерзкий картуз, я спустился вниз. Автоматически проверив карман, понял, что карты там больше нет, и нисколько не удивился, не обнаружив ее на столе. Предмет сделал свое дело, предмет может уходить.
– Я днем работаю…Муж уехал в Брно… – сказала прелестница, чуть потупившись. – Так что Вы могли бы погулять по городу или даже прокатиться недалеко. Например, в Кутна Гору, там есть замечательная церковь XV века. Она вся из черепов…
– Да с удовольствием! – мне ли отказываться от черепной церкви.
– Через полчаса поезд отходит от вокзала. Часа за полтора доедете. И не оставайтесь там на ночь! Я буду ждать…
Поезд, в отличие от экспресса, двигался, не торопясь, позволяя насладиться местными – несколько мрачноватыми – красотами. До отправления я успел заскочить на почту и отправить своему приятелю в Австрию по телеграфу просьбу прислать мне некоторое количество денег, которые я верну, как только…
Итак, снова судьба ведет куда-то. Даже не важен маршрут и не принципиальна цель. Движение. Такое неторопливое, оно словно пропускает время сквозь тебя, пусть оно его впитывает, как губка. Чем больше времени в тебя втекает, тем медленнее оно идет – спросите у пирамид.
Городок оказался в целом невзрачным, группирующимся, как принято, у центров притяжения типа ратуши, костела и чего-нибудь совсем исторического, в данном случае, Костницы. Мой скепсис, безусловно, в значительной мере навевался грязно-серым небом, нависшим над горами и шпилями, уверен, что в солнечную погоду тут совершенно иное ощущение.
Присоединившись к движению разрозненных групп зевак, я довольно скоро добрался до цели путешествия. Я не могу сказать, что был как-то потрясен внешним видом – путешествуя по Европе, видывал немало более интересных архитектурно строений, но, опустившись вниз, я понял, что ноги мои столбенеют. Со всех сторон на меня смотрели пустые глазницы, света с улицы было недостаточно, горели свечи. Тусклый тревожный полумрак в царстве смерти, люди куда-то делись, и я оказался один. Я готов был увидеть Ренату за любой стеной и почувствовать дыхание Демона на улице. Бросился с закрывающимися глазами назад, поскользнулся, моя рука уткнулась в мокрый камень, нет, череп, мои пальцы скользнули по глазницам, разверзстому в вечной неутолимой жажде пищи и похоти безгубому рту…