План казался прекрасным, мы обсуждали будущее, пили и смеялись, наблюдая за меняющимся за окном ландшафтом. В Цюрихе нас ждало известие странное и весьма неприятное: «По поручению господина графа все средства переведены на счета в Швейцарии». Н-да, мы так рядом, но денег нам точно не видать. Вот чему так радовался Вагнер… Значит, из головы точно можно вытащить данные и пароли… К счастью, у Аннет оказалась подруга, о которой муж был не в курсе (мы старательно избегали темы ее замужества, я рассчитывал, что сознание вернется само собой, и в той доле, в которой это необходимо), и она сможет нам одолжить достаточную сумму на неопределенное время. В итоге была отправлена еще одна телеграмма, в которой Аннет, указав несколько известных только подругам ключей, просила выручить ее ненадолго переведя деньги на ее имя во Флоренцию в отель «Экссельсиор», в котором мы решили остановиться. Оставалось надеяться, что этот канал сработает, а сообщение не будет перехвачено.
Пейзаж менялся с горного на холмистый, меж тем паспорта наши, наполняясь таможенными печатями, принимали все более подлинный вид, Аннет уже могла довольно свободно ходить, хотя отсутствие одежды ограничивало ее передвижение стенами купе, я больше не притрагивался к тетради, предпочитая проводить время в беседах на отвлеченные темы, которые эрудированность моей подруги делали не только приятными, но и познавательными. В целом по дороге во Флоренцию ничего особенного примечательного не произошло.
По прибытии я воспользовался услугами носильщика, чтобы отвезти коляску с Аннет в зал отдыха на вокзале, а сам отправился приобрести хоть какую-нибудь одежду, не хотелось оказаться в отеле слишком уж заметной парой, пришлось объяснять проводнику изменение нашего маршрута срочной необходимостью провести больной терапию, а здесь самые лучшие врачи в Европе. В итоге в отеле мы оказались в соответствующей сезону и месту, не бросающейся в глаза одежде – просто туристы. К счастью, свободные номера наличествовали, более того, даже с видом на Дуомо. Приятной новостью было подтверждение от подруги о готовности не дать нам тут прозябать в нищете, перевод был на королевскую сумму, завтра можно будет получить в банке.
Мы прошлись по городу – Аннет наслаждалась воздухом и возможностью свободы передвижения, кухня и вино Тосканы были прекрасны, газеты сообщали только о крупных землетрясениях в центральной Италии, были разрушения, но, к счастью, обошлось без жертв, никаких особых происшествий не было. Нужно было определиться с жильем, оставаться в отеле с нашими паспортами долго было опасно, мы нашли довольно быстро агентство по аренде вилл, многие хозяева перебирались от кризиса в крупные города или даже за океан, а средства на содержание брали с арендаторов. Аннет, дабы не привлекать внимание к паре, пошла одна, накинув легкую вуаль, надо отметить, что она существенно пополнила во время прогулки свой гардероб.
Пробыла она там довольно долго, я ждал в баре напротив, вышла, впрочем, совершенно удовлетворенная, словно приобрела себе еще одно платье. По описаниям строение было среди виноградников, милях в 20 отсюда, сдавалось впервые и было самое что ни на есть расчудесное, завтра можно ехать. Для пущей конспирации и запутывания следов мы покрутились на вокзале, чтобы как можно больше служителей нас заметили, и купили на завтра два билета до Рима, пусть наши преследователи ищут нас все-таки там.
Вечер мы провели, наслаждаясь видом на город и Монтепульчано со свечами, нежные поцелуи перешли в нежные ласки… Разумеется, без того безумства, как на маяке, здоровье Аннет все-таки оставляло желать лучшего, она, было понятно, что ей это самой чертовски не нравится, почувствовала себя сильно уставшей и быстро заснула. Я остался на кресле, глядя на пламя двух свечей на фоне окна. Когда в оконном проеме появилась Ольга, я вздрогнул от неожиданности, я был уверен, что не сплю и не в искривленном состоянии сознания, но не особо удивился, это было вполне в ее стиле.
Она шла ко мне, но не приближалась, оставаясь все время за окном, лицо ее было бледным, надето на нее было что-то типа хитона. «Я не умерла, найди меня… голову можешь не приносить, она уже не нужна…привет графине». Образ исчез так же внезапно, как появился… Я сидел в том же кресле с бокалом, совершенно уверенный, что я здесь, в реале. Видимо, чудовищное утомление последних дней. Надо ложиться спать. Но окно я на всякий случай закрыл ставнями.